Конец Смуты

Конечно, решение разделить силы выглядит, на первый взгляд, не слишком разумным, но выхода другого нет. Отказаться от Астрахани я не могу, торговля и доходы от нее, как говорится, нужны уже вчера. Впрочем, есть надежда, что тамошний воевода Хворостинин, узнав о печальной судьбе Заруцкого и Марины, одумается и сам разберется с местным самозванцем и прочими ворами. Что же касается направления главного удара, то деление тут мнимое. Черкасский поведет основные силы с осадным парком прямиком на Смоленск, а я со своей кавалерией буду кружить вокруг него и бить небольшие отряды литвин и поляков. Для пущей мобильности у меня минимальный обоз. На десять ратников любого звания полагается один воз с парой лошадей. Возами этими я озаботился отдельно, во время подготовки похода. Крепкие борта должны если не держать пули, то, по крайней мере, ослаблять их действие, а большие колеса – обеспечивать достаточную проходимость. На каждом возу два вооруженных ратника, задача которых при тревоге построить их в круг, сцепить один с другим и укрыть лошадей. В прочее время – приготовление пищи и охрана лагеря. Государев полк теперь и довеку – рейтарский. Командует им Вельяминов. После похода на Коломну в него поверстали большинство жильцов, стряпчих и московских дворян. Однообразно вооружить и обмундировать всех пока не получилось, но большинство из новоприбранных люди небедные – справятся. Пока же бахтерец вполне сойдет за кирасу или даже трехчетвертной доспех. Всего получилось восемь эскадронов по две роты в каждом. Основу составили рейтары, набранные мною еще в Швеции, они же и младшие командиры. Чтобы дворяне не кривили рожу, номинальный командир полка – я. Отдельно объявлено, что в походе – и в особенности в моем полку – служат без чинов, однако время службы считается, и кто прослужит в полку менее двух лет, пусть о месте воеводы или стольника и не мечтают. Надеюсь, за два года хоть чему-то да научатся. С полком фон Гершова поступили точно так же, хотя из-за недостатка ружей удалось сформировать всего три эскадрона. Следующими идут конные стрельцы Анисима Пушкарева. Всего их около тысячи человек, у каждого бердыш, мушкет и сабля. Конному бою их не учат, они ездящая пехота. Тактически разделены на два батальона, причем первым командует номинальный стрелецкий голова старый окольничий Троекуров, а вторым – сам Анисим. На самом деле ни для кого не секрет, что всем в полку заправляет Пушкарев. Он же командует и нашей полевой артиллерией. В расчет каждого орудия вместе с ездовыми входит около двадцати человек. Плюс к каждой пушке по два воза огнеприпасов: пороха, ядер и картечи. К сожалению, и те и другие – каменные. Чугун, конечно, уже есть, но лить его пока не умеют. Несколько экспериментальных ядер и картечей, сделанных буквально на коленке Ван Дейком, не в счет. Сам Рутгер, получивший чин царского розмысла, сиречь инженера, пойдет вместе с основной армией. Как ни хотелось взять голландца с собой, там он нужнее. Его задача – обеспечить доставку осадного парка.