Конец света на «бис»

^{Витторио Видали – итальянский антифашист, интербригадовец, работник Коминтерна, депутат парламента Италии от коммунистов, сотрудник советских спецслужб и ликвидатор}

– Ну, здравствуй, комманданте Карлос, или вас теперь надо называть синьор депутат? – глаза дона Аугусто лукаво сверкнули. Его собеседник молча обнял его и ответил:

– Для тебя я всегда Витторио, а как мне теперь называть тебя?

– Дон Аугусто, хотя для тебя я всегда Иосиф. Но хватит лирики, нам предстоит серьёзный разговор, – дон Аугусто, он же Иосиф Григулевич, один из лучших советских нелегалов, жестом пригласил своего собеседника депутата парламента Италии Витторио Видали, в прошлом командира Интербригад Карлоса, а затем самого опасного специалиста Коминтерна по силовым операциям на Аппенинах, за стол.

^{«Дон Аугусто» – советский разведчик Иосиф Григулевич}

Старые друзья, выпив за встречу, быстро перешли к делу.

– Витторио, советское правительство крайне обеспокоено размещением ракетных баз «Юпитеров» на юге Италии. Ты сам понимаешь, обстановка в мире с приходом к власти в Америке этого психопата Голдуотера накаляется. США очень нервно реагируют на успехи коммунистического движения на Кубе и на бурлящую Латинскую Америку. Если события вокруг Кубы будут развиваться по силовому сценарию, СССР не сможет остаться в стороне. Как ты понимаешь, при эскалации конфликта в Европе военная база «Джиойа дель Колли», где расположены батареи «Юпитеров», становится основной угрозой союзникам СССР в центральной Европе, со всем вытекающими неприятными последствиями для Италии, – сказал Григулевич, внимательно наблюдая за реакцией собеседника.

– Сеньи, нынешний президент Италии, боится потерять своё место в случае победы компартии и социалистов на выборах. Он лижет зад американцам, рассчитывая на новые инвестиции в экономику и сохранение своего места, и постоянно заигрывает с последышами Муссолини, – лицо Витторио побагровело, огромные кулаки стукнули по столу так, что подпрыгнули тарелки. – Можешь себе представить, эта фашистская тварь Боргезе, который приказывал заживо сжигать пленных гарибальдийцев, свободно разгуливает по Риму, более того, встречается с руководством карабинеров! Я предлагал грохнуть его, да куда там… Теперь это не наши методы, вот что сказал мне Тольятти. Пальмиро – честный коммунист, но он всего лишь политик, а не боец, и не понимает, что с фашистами по-хорошему нельзя.

– Кто знает, возможно, скоро у тебя появится шанс поквитаться. Слова – оружие политиков, наше оружие – действие. А готовы ли вы действовать, синьор депутат?

– Мои люди всегда готовы, съезды и встречи бывших гарибальдийцев проводятся не только для воспоминаний. Боевоё молодёжи в партии хватает, профсоюзы с нами, если надо, появится и оружие. Как ты знаешь, американцы после войны очень переживали, что мы сдали только двести тысяч винтовок и пять тысяч пулемётов. Бедняжки кричали, что это только половина из того, что у нас было. И они были правы, – команданте Карлос хищно ухмыльнулся. – А за прошедшие годы кое-что даже прибавилось.

– Очень хорошо. Витторио, информация, которую мы получили из наших агентурных источников, говорит о подготовке в Италии правого переворота. Судя по всему, президент Италии в курсе и в целом сочувствует действиям заговорщиков. Он опасается, что новый премьер Фанфани, хоть и является его однопартийцем, сочувствует левым и готовится ввести их в свой кабинет. А ещё больше он опасается, что однажды, придя на работу, он обнаружит за своим столом Фанфани. Слово «Гладиус» тебе ни о чём не говорит?

– При чём здесь римский меч? То, что ты говоришь, это бомба. Кто участвует в заговоре? Надёжный ли у вас источник информации?