Конец света: первые итоги

Немного найдется книг, которые оказали бы на мое поколение такое же сильное тайное воздействие, как «НовоВидение» Ива Адриена. Помню, как я увидел ее в первый раз: стопки книг, выпущенные Филиппом Маневром в серии «Speed 17» издательства «Humanoïdes Associés», лежали в книжном магазине «Будущее время», что на улице Грегуар-де-Тур, в глубине двора… Или это было в огромном голубом лофте моей подружки-наркоманки в Нью-Йорке? Или в «Regard Moderne», на улице Жи-ле-Кёр, десять лет спустя? На свете существует несколько таких вот загадочных молитвенников, которым не нужны большие тиражи, чтобы перевернуть мир литературы («Розовая пыльца» Шуля, «Дурные знакомства» Алена Боннана). О «НовоВидении» можно сказать то, что было сказано по поводу группы «The Velvet Underground», которую никто не слушал: книгу мало кто читал, зато все с жаром принялись о ней писать.

Ну как с самого начала не проникнуться симпатией к тексту, посвященному «блуждающим айсбергам» и «японским школьникам-самоубийцам»? «НовоВидение» — своего рода ледяной ответ «Шикарному молодому человеку» Пакадиса (опубликованному двумя годами раньше, то есть в 1978 году, издательством «Le Sagittaire», — Ив Адриен присутствует там чуть ли не на каждой странице): то же горячее желание вести дневник светских визитов и рок-н-ролльных тусовок, то же внимание к деталям в цитатах, те же поиски формы, игра шрифтами, коллажи, жонглирование громкими именами, шутки, фотоальбомы, английские фразы… Нет-нет, я вовсе не обвиняю Адриена в плагиате; просто констатирую, что между двумя критиками в стиле панк ведется диалог, в котором каждый стремится поделиться своим опытом в экспериментах с языком, испытавшим влияние наркоты и электрогитар, секса и полуночной поэзии.

На самом деле они выступили в тесном тандеме, в период после мая 1968 года и до падения Берлинской стены предприняв последнюю попытку гедонистического бунта. Сегодня Пакадиса больше нет в живых, а Адриен прячется от публики. Панк-нигилизм ныне не в чести: свободную нишу, образовавшуюся с сентября 2001-го по май 2011-го, занял Усама бен Ладен. Зачем тогда читать этот текст?

Затем, что он представляет собой непревзойденный образец гиперстойкого панк-стиля. Затем, что серебристая обложка книги чудесно гармонирует с моими новыми часами. Затем, что месседж Ива Адриена остается абсолютно актуальным: «Любая книга должна с первой же страницы во весь голос орать о своем превосходстве». Затем, что, если уж ты вынужден читать заумь, пусть она будет более fashion, чем проза Пьера Журда. Затем, что Ив Адриен — это Лотреамон аэропортов. Затем, что он посвятил переиздание книги знаменитому преступнику Жаку Мерину (1936–1979). Затем, что его можно смаковать, слушая последний диск группы «Radiohead». Затем, что с точки зрения здоровья целесообразно быть немножечко элитарным писателем, особенно в разгар демократического дебоша. Затем, что Адриен предсказал разрушение Башен-близнецов: «Погибнуть под натиском бесчеловечных зданий, погибнуть и быть попираемым. Да, наказание шло в одном наборе с привилегиями. А лифты (бесстрашные) каждый вечер падали с высоты башен, низвергая все новых неудачников в — плюх! — бассейн тьмы». Автор по праву использовал слово «видение».

//- Биография Ива Адриена — //

Пытаясь спастись от скуки, Ив Адриен часто менял обличье. Вначале он называл себя «подопытным кроликом века». Подобно герою фильма Вуди Аллена Зелигу или Кокто, этот хамелеон приспосабливался к изменчивой моде, чтобы беспрепятственно ее преодолеть. Он пережил этап коротко стриженных волос, узкого галстука и поляроидных снимков в журнале «Palace magazine». Сам того не зная, он входил в число тех (Ален Пакадис, Малкольм Макларен и Вивьен Вествуд, Жакно и Мондино), кто изобрел панк. Как только все вокруг с ним согласились, он запустил моду на «ново» и тут же исчез — дело было в 1980 году. Больше его никто не видел. Иногда он присылал в рок-журналы свои рассказы под псевдонимом Орфан. Прошло 20 лет. В 2000-м он вновь появился на сцене, с тюрбаном на голове, загримированный под аборигена Сейшельских островов и просветленный. Издательство «Flammarion» опубликовало его статьи, полные мифологии и мистицизма, под заголовком «2001: рок-апокалипсис». Он уступил Гонкуровскую премию своему другу Жан-Жаку Шулю, после чего объявил о кончине Ива Адриена. Отныне его, как Принца, следует именовать «ghost-writer 69-X-69». С тех пор он сияет безмолвно, как погасшая звезда.

Номер 48. Джим Гаррисон. Дорога домой (1998)

Очень удобно иметь дело с великими писателями: просто выпиши из него нужный кусок — и готово определение.