Конец ток-шоу

- Не имею нм малейшего представления, - ответила она наконец, предварительно выпустив изрядный клубок дыма. - Я ее не брала и в дом не приносила.

- Так кто же ее принес?

- Это мог сделать кто угодно, хоть та же Таисия, например. Или Лена Горячева - она часто работает у меня дома. Даже Агнесса могла ее принести - я ни на что не намекаю, просто говорю о возможности. Также, как и Олег Варзин - он приезжал с Агнессой, когда делали передачу с Коринной Ремезовой. И режиссер Крашенинников, Толь Толич, тоже как-то ко мне заскакивал…

- А Кочетков после смерти Верховцевой у вас был? - это уже спросил Сергей Крутиков.

- Кочетков? - тут Синякова задумалась. - Ах да!… Он вдруг заявился ко мне на прошлой неделе. Без приглашения и вроде бы совсем без дела. Он был какой-то странный… Говорил бессвязно, все на одну и ту же тему - что его недооценивают, притесняют, не дают творческой свободы, не считаются с его мнением. Рассуждал о том, что мы все безбожники, но господь нас накажет. У меня такое впечатление, что после смерти Котовой он совсем свихнулся, И религиозности особой я в нем раньше вроде не замечала… Мне надоело все это слушать, и я его выгнала под предлогом, что тороплюсь на встречу с дирекцией канала.

- Так вы, Тамара Петровна, утверждаете, что вам неизвестно, каким образом в ваш дом попала эта тетрадка и кто выдрал из нее листы? - В тоне капитана Филонова мне послышались угрожающие нотки.

- Я уже вам сказала: не имею ни малейшего представления.

- Что ж, а теперь разрешите вам рассказать, что я думаю по этому поводу. А думаю я следующее: тетрадь Верховцевой попала в ваш дом совершенно не случайно, ее принесли либо вы, либо Таисия, но с вашего ведома.

- В чем вы меня обвиняете? - вдруг встрепенулась Тамара; она наконец выбралась из своего полусомнамбулического состояния.

- В том, что вы сами или руками Таисии убили Евгению Котову и, покрывая это преступление, вынуждены были убить также и Оксану Верховцеву.

Если Филонов ожидал, что Синякова тут же расколется и выдаст чистосердечное признание, то его ждало разочарование: Синякова удивленно захлопала ресницами, и на лицо ее отразилось самое искреннее изумление.

- Ничего более фантастического я в жизни не слыхало, - она выразительно развела руками. - Зачем бы я стала это делать? Для меня убивать Котову - все равно это резать курицу, несущую золотую яйца.

- Потому что вы боялись Котову, которая вас шантажировала.

- Чем же, интересно? И как она меня шантажировали - требовала денег, что ли?

- Нет, она пыталась диктовать вам творческую политику, что для вас было важнее всех денежных дел. А держала она вас в руках тем, что знала все о Таисии. И о том, что она - ваша дочь, и о том, что она законченная наркоманка, и Котова согласна была покрывать ее только до тех пор, пока вы выполняли ее требования.

Это заявление капитан произнес совершенно будничным тоном, и, очевидно, опера и сотрудники «Ксанта» были знакомы с этим фактом, потому что они на него никак не прореагировали. Зато на меня слова капитана произвели впечатление разорвавшейся бомбы, на Синякову - тоже: она на мгновение замерла и потом громко, с завываниями, заплакала в голос. Минут десять ушло на то, чтобы она отрицалась и успокоилась до такого состояния, в котором могла говорить.

- Да, Таисия моя дочь, и Котова знала об этом, - сказала она, сжимая в одной руке мокрый платочек, а в другой - стакан с водой, уже третий. - Она действительно пыталась меня этим шантажировать, но я ей не поддавалась. Однако никакого отношения ни к ее смерти, ни к смерти Верховцевой я не имею, это полная чушь.

И, не дожидаясь вопросов, Тамара, захлебывала словами и всхлипывая, принялась рассказывать историю появления на свет Таисии и ее воспитания. В то время, двадцать лет назад, Тамара была замужем за телеоператором Константином Серовым, и когда его отправили в командировку в вожделенную Америку, она поехала вместе с ним. Там они познакомились с молодой супружеской четой, принадлежавшей к сливкам местного советского общества - Женей Котовой и ее супругом, журналистом-международником Маратом Александровым. Не то что бы они дружили семьями, нет, но довольно тесно общались, принадлежа к одному и тому же кругу. Тамара долго выдержать не смогла - мало того, что ее отношения с мужем к тому времени находились на точке замерзания, сама атмосфера замкнутого элитарного мирка на чужой далекой земле давила на нее.