Конфликт как проблема

Именно они, как полагают представители новых, междисциплинарных направлений в социологическом исследовании места и роли культурных факторов в социальной динамике современного общества, в значительной мере определяют смысловые рамки социальных ожиданий и задают структуру ценностных преференций. Подобные методологические стратегии до сих пор не привлекают должного внимания в исследованиях культурных параметров развертывания социальных конфликтов. Рассматривать ценности как нечто присущее современным акторам социальных взаимодействий, облегчающим или усложняющим их функционирование в процессе социального конфликта, упрощает процесс возникновения социальных конфликтов как следствия сбоев в рационализации и институционализации социальных взаимодействий.

Все социальные конфликты связаны с символическими средствами коммуникации, характерными для тех или иных социальных систем и общностей, обеспечивающих их идентичности и различия. Они не только и не столько отражают некую реальность, сколько результат наблюдений социальными акторами за действиями других в социальных системах и, будучи трансформированы в символическую политику, порождают у них символические конфигурации социальных ожиданий. Коды, «символические ключи-ориентиры» (Л. Козер) участников социального конфликта достаточно вариативны, и их воздействие часто предопределяется не столько объективными факторами или способностью медиаторов управлять с помощью социальных правил и норм течением конфликта, а реакцией агентов на "символические события", возникающие в процессе символизации, типизации пространственно-временного распределения ситуаций и символических репрезентаций властных иерархий и практик принуждения. При этом подобные типизации весьма часто "обнаруживают" черты мифа и ритуализированных практик.

В этом контексте обоснованными представляются методологические ремарки Н. Лумана о необходимости преодолевать аксиологические построения телеологического плана при описании противоречий социальных коммуникаций. Ценности, ценностные обоснования в процессе коммуникативного взаимодействия – своего рода «слепые пятна» 21

, которые побуждают социальных акторов к поиску символов согласия («схем согласия») на основе разграничения «истинных» политических ценностей и антиценностей («политического цинизма»), сами по себе не выступают в качестве оснований устойчивого структурирования социальных коммуникаций в современном обществе. Ценности, как осознанные или неосознанные представления о должном и желаемом, создают смысловой фон для выбора альтернатив и облегчают коммуникацию в условиях ее непредсказуемости, проверяя на адаптивность программы политических действий, выявляя их относительность22. Однако, в условиях множественности и дифференцированности современных элит ценностные обоснования в современном обществе (хотим мы это признать или нет) реализуются через идеологию и публичную риторику, где идеология нередко «совершает великие преступления, а аргументация – мелкое жульничество»

23.

Легитимация «авторитарного» распределения ценностей посредством этического просвещения и разработки этических кодексов государственной службы, на чем акцентируют сторонники программ морального просвещения и образования при реализации публичной политики и урегулирования конфликтов в гражданском обществе24

, в реалиях современных коммуникаций не является достаточным условием для роста легитимности и институционализации публичных ценностей как условия принятия эффективных политических решений. Публичное пространство в модернизирующихся обществах может легитимироваться весьма вариативными системами ценностных преференций по вопросу соотношения публичного и частного25, а измерения взаимосвязи общественного мнения в публичных пространствах и публичной политики не должно основываться на нормативных критериях26.