Конго Реквием

В полдень они, как и предполагали, добрались до района рудников. Целое утро в пироге, рассекавшей бурые воды, как резак плитку дури, – а для Эрвана целое утро мучительных раздумий над признаниями отца. Не могло быть и речи о том, чтобы арестовать его в юридическом смысле термина. Все произошло на территории Конго-Киншасы. И сорок лет назад: другими словами, с точки зрения закона все равно что много веков. Но главное – у него не было и тени доказательств, за исключением признаний, которые Старик не станет повторять.

Главный вопрос состоял в другом: виновен он или невиновен? Эрван был единственным судьей – в одном лице и председатель суда, и прокурор, и адвокат, и присяжные заседатели. Стоило ему включиться в эту ролевую игру, как голова готова была лопнуть. Самым неожиданным было то, что процесс развернулся в другую сторону. Его отец, вечный позор, убийца и сексот, палач их матери, стал жертвой – и своего детства, и душевной болезни, и парочки свихнувшихся извращенцев… Виновен или невиновен?

– Скоро будем на месте, – объявил Морван. – Надень защитный жилет.

Эрван, подыхая от жары даже в том спасательном жилете, который уже был на нем, не шевельнулся. На самом деле у него просто больше не было сил тревожиться о чем бы то ни было.

– Надень, – продолжал настаивать Грегуар. – Не время расслабляться.

– А что, и здесь солдаты?

– Не те, которых ты уже видел. Мау-мау, кадогас – не менее опасные, только не так на виду. Они будут счастливы зацапать нас на причале.

Эрван поднял глаза, опасаясь в качестве бонуса увидеть еще один вертолет MONUSCO. «Голубые каски», конечно же, решат отомстить за гибель шефа.

Эта перспектива напомнила и о другом вопросе: почему Понтуазо решил с ним покончить?

– Квебекец торговал оружием, – пояснил Морван с угрюмой усмешкой. – Он и был главным распорядителем резни последних двух дней, снабжая оружием этих дикарей. Не знаю, как уж он там ловчил, но ему удалось расхитить собственные склады и переправить технику вооруженным бандам. И он же убил Монтефиори, который тоже участвовал в этом трафике. Ты позвал на помощь своего худшего врага. Ты для него был всего лишь свидетелем, которого следовало убрать.

Еще одно разоблачение, которое предстояло переварить, еще одна маска спала в этой саге, вернее, в набирающем силу хаосе.

– Как ты это узнал?

– Твой брат. Он накопал эти сведения в десяти тысячах километров отсюда.

Эрван не видел связи между адом на реке и Лоиком, но воздержался от дальнейших расспросов. В конце концов, не эти подробности его интересовали.

– Сколько у нас еще времени?

– Полчаса.

Достаточно, чтобы разобраться с Человеком-гвоздем.

– Расскажи мне остальное.

– Что – остальное?

– Утром ты сказал: «Белые Строители отказались от планов расправы, когда узнали, что Фарабо ничего не расскажет о них». А что в действительности было известно Фарабо? По словам сестры Хильдегарды, он сам принадлежал к клану отцов-основателей…

– Я ж тебе уже говорил, – вздохнул Морван. – Я тогда порылся в истории тех семей. И мог оценить всю их жестокость и безжалостность. А еще я выяснил, что эти психи верили в магию йомбе. Они по уши погрязли в анимизме и считали себя прóклятыми. Перед отъездом из Нижнего Конго они заключили соглашение с колдунами, чтобы обрести покой в новом месте.

Эрван ощущал нечто вроде опьянения. Это дело действовало как наркотик или алкоголь. Чем больше принял, тем сильнее кружится голова… И тем сильнее хочется еще. Как далеко заведет эта история?

– Какого рода соглашение?

– Они должны были отдать ребенка. Классическое требование колдунов. Дань магам всегда платили свежей плотью.

– Ты хочешь сказать…

– Прежде чем покинуть Майомбе, они бросили там одного из своих детей. Будущего Тьерри Фарабо.

– Чей это был сын?

– Я так и не смог узнать. Я переворошил все акты гражданского состояния каждой семьи, но в Конго…

– Как ты это понял? – перебил его Эрван.

– Благодаря де Пернеку. В ту ночь, когда я расквасил ему морду, он попытался откупиться, среди прочего слив мне новую информацию. Женщины клана испытывали муки совести и все ему рассказали. Они верили, что призрак того мальчика вернулся и преследует их. И были по-своему правы…

– Колдуны не убили мальчика?

– Наоборот, они провели инициацию. Детали я узнал намного позже, когда допрашивал Фарабо в тюрьме. Все думали, что он невменяем. Это было не так. Он был безумен, но его воспоминания прекрасно сохранились. Как в детской сказке, люди клана бросили его одного в лесу. Мальчишка катался на велосипеде по тропинкам, ни о чем не подозревая. Когда он вернулся, оказалось, что его семья исчезла. Он начал звать; кричал, пока не сорвал голосовые связки, но все напрасно. Наступила ночь. Нганга пришли за ним. Фарабо ничего не говорил мне о том, как его воспитывали, но теперь ты знаешь достаточно, чтобы вообразить его страдания. У него был природный дар, который еще больше развился в ходе обучения. Подростком он уже был грозным колдуном.