Кони и люди

Они оставались до вечера, а потом уходили, оставив пляж усеянным пустыми жестянками из-под консервов, обломками разбитой посуды и обрывками бумаги у подножия деревьев и в кустах.

Жаркие дни июля и августа приносили некоторое оживление. Сюда начинали приезжать за льдом из бараков. Люди приезжали утром и уезжали вечером; все они были спокойные рабочие, большей частью семейные, и ничем не нарушали местного покоя. В полдень они садились в тени барака и закусывали и в то же время обсуждали деловые вопросы, например, что выгоднее для рабочего: плата ренты за квартиру или заем денег под проценты для постройки своего дома.

Наступила ночь. И вот храбрая девушка, дочь рыбака, вышла погулять вдоль пляжа, который выглядел довольно чистым благодаря ветру и дождям.

Зимние штормы нанесли к берегу огромные пни и бревна, а ветер и дождь придали им нежную, дивную окраску. В лунные ночи длинные корни пней казались гигантскими лапами, протянутыми к небу, а в шторм они двигались взад и вперед по заливу, наводя ужас на девушку. Она прижималась к стене одного из бараков и прислушивалась.

Вдалеке, за заливом, виднелись огни города Сандаски, а за ее плечами мерцали слабые огоньки деревушки.

В тот же день группа бродяг спрыгнула с товарного поезда и хозяйничала в пустых бараках, отведенных под жилье резчиков льда. Они срывали двери с петель, сбрасывали их вниз с галерей и разводили костер. И в течение всей ночи покой рыбаков нарушался криками и бранью.

Храбрая девушка бросилась бежать вдоль берега, но один из бродяг завидел ее и, схватив пылающую головню, швырнул ей вслед.

– Живей, живей беги, зайчик! – кричал он, а головня пронеслась дугой над головой девушки и с шипением упала в воду.

Это было прелюдией наступления зимы и кошмарных дней.

В суровый январский день, когда залив был покрыт толстым слоем льда, с поезда, останавливающегося у Росы, сходил толстый господин в тяжелой шубе, и следом за ним его помощники выгружали в снег целую гору ящиков и бочонков.

Город шел нарушать зимний покой Росы, – толстяк в шубе и помощники готовили сцену для предстоящей драмы.

Предстояло нарезать сотни тысяч тонн льда и сложить в опилках в огромных бараках; в течение многих недель это уединенное место клокотало жизнью. Тишина исчезала, а на ее место водворялись крики, брань, пьяные песни и, наконец, драки, во время которых обильно лилась кровь.

Толстяк в шубе бродил по снегу, пробираясь к баракам, и оглядывался вокруг. Из группы домов рыбачьего поселка поднимались тонкие ленты дыма.

– Кто живет в этих хижинах? – спрашивал толстяк у одного из помощников.

Он много денег вложил в это дело, но приезжал он сюда только один раз в год и оставался лишь несколько дней.

Он проходил через огромную столовую и вдоль галереи, где спали рабочие, ругавшиеся даже во сне.

В течение года здесь было причинено много убытков. Окна были разбиты, двери сорваны с петель; он вынимал из кармана карандаш и бумагу и начинал высчитывать.

«Обойдется не меньше трехсот долларов», – думал он.

При мысли об этих фактически выброшенных деньгах он краснел и его глаза обращались в сторону маленьких хижин. Почти каждый год он принимал определенное решение пойти туда и устроить скандал. Если стекла в окнах разбиты, а двери сорваны с петель, то никто иной, кроме этих рыбаков, не мог этого сделать. Никто, кроме них, не жил в Росе.

«А впрочем, надо полагать, что они отчаянные бандиты, и лучше всего оставить их в покое, – неизменно передумывал он. – Пришлю завтра пару плотников, и пусть они сделают самые необходимые исправления. Выгоднее наполнять желудки рабочих пивом, чем выбрасывать деньги на удобные квартиры для них».

Толстяк уезжал, а на его месте появлялись другие люди. В кухнях разводились огни, плотники обратно навешивали двери, чинили окна, вставлялись стекла, и снова Роса была готова к зимней деятельности.

Рыбаки прятались в свои раковины.

Когда прибыли первые резчики льда, один из рыбаков обратился к собравшейся за трапезой семье. Он пристально посмотрел на свою дочь, хорошенькую девочку лет пятнадцати, которая могла править лодкой в самую страшную бурю.

– Я не желаю, чтобы вы показывались на глаза резчикам, – сказал рыбак, обращаясь ко всем женщинам.

Однажды ночью вспыхнул пожар в столовой одного из бараков, в котором жили резчики льда.

Рыбаки вместе с женами поспешили на помощь.

Это было событие, которого им вовеки не забыть.

В то время, как рыбаки таскали ведрами воду из проруби, группа молодых хулиганов из числа резчиков пыталась силою завлечь женщин в соседние бараки.

Морозный воздух огласился криками, и мужчины побежали защищать своих жен.

Начался бой, причем некоторые резчики приняли сторону рыбаков, другие дрались на стороне хулиганов; но рыбаки так никогда и не узнали, что им кто-то помогал. Им удалось вытащить своих жен из свалки, и они бежали с ними к своим домишкам. И мысль о том, что могло бы случиться, если бы им не удалось убежать, наполнял их душу страхом самцов.

– Я не желаю, чтобы вы показывались на глаза резчикам, – сказал рыбак, но при этом он смотрел только на дочь.