Конкурс красоты

Опять задрав подол и повернувшись к зеркалу лицом, я немного подтянула ослабившиеся пряжки и подняла чулки повыше. Походя отметив, что место, в котором сходятся ноги, смотрится тоже идеально; эти уродские черные трусики с кружевными вставками по бокам обтягивали мою интимную выпуклость так, будто я родилась сразу в них. Темная прокладка угадывалась под тканью, но не выступала по краям. Конечно, всерьез эти проститутские трусы не входили в обязательную программу, но они иногда показывались на свет и такой деталью не стоило пренебрегать.

Оправив чулки, я опустила юбку на место. Теперь я могла шагать туда и сюда, никто не видел ничего, кроме их черного блеска. Но стоило мне поднять руки повыше, как юбка тянулась вслед, и с определенного момента показывались сначала широкий край чулка – ослепительно черный в контрасте с ослепительно белой ляжкой – потом узкая резинка пояса и наконец уже сами трусы…

Да, ниже пояса я даже сама себе казалась символом совершенства.

Верхней частью природа меня тоже в общем не обделила – но сейчас я обходилась без демонстрации этих мест и со своим темным свитером не предпринимала ничего. Напротив, контраст по-летнему оголенных ног с теплым зимним верхом придавал моему облику какую-то утонченную привлекательность.

Еще раз полюбовавшись собой, я пошла обратно к своим однокашникам, которые, должно быть, уже начали собираться перед лекцией, чтобы занять места получше.

Увидев на внутренней стороне двери строгую табличку с указанием и не забыв погасить в туалете свет: в такой ранний час вряд ли кто-то собирался сюда зайти.

* * *

В большой аудитории уже гудели холодные люминесцентные лампы.

Мои товарищи по несчастью тихо и сонно переругивались из-за мест.

– Максюта ! – радостно приветствовал меня записной лодырь Беляев. – Явилась наконец!

– А куда я денусь с подводной лодки… – отмахнулась я и тут же крикнула: – Фин, ты домашку сделал?

– Как всегда, – флегматично ответил белобрысый отличник Финашин.

Который мог бы сам разделаться с математикой одной левой, но почему-то ленился выходить к доске.

– Много там получилось? – уточнила я.

– Хватит, я думаю… Иди сюда, покажу где переписывать…

Я прошла и села рядом с нашим отличником. Вытащила из сумки тетрадь по математике и раскрыла на последней чистой странице.

– Ты все задачи решил? – на всякий случай уточнила я, хотя это было лишним.

– Обижаешь, начальник, – скривился Финашин. – Все пять, как и надо было. Вот, смотри и списывай…

– Ты хоть нормально решения записал, или как всегда для себя?

– Нормально. Ты перепиши слово в слово, потом на доску тоже слово в слово… Не забыла, что такое производная?

– И не знала никогда вообще-то… Но он, наверное, и не спросит.

– Будем надеяться, – подтвердил Финашин.

– Слушай, а почему ты так дифференцируешь? – спросила я, взглянув на его аккуратные строчки. – Разве производная произведения не равна произведению производных?

– Ну ты даешь… Если бы было так, Земля бы вращалась вокруг Луны, а не наоборот… Да брось ты заморачиваться, Ивак все равно теорию не спросит.

– А тут что? – продолжала я, увидев задачу, где требовалось продифференцировать отношение двух функций. – Какой-то ужас вообще…