Консерватизм и развитие. Основы общественного согласия

Теоретические изыскания неоконсерваторов сводились к выработке концепции «национального либерализма», которая в наибольшей степени отвечала бы решению главной задачи – вывода Франции в лидеры мирового цивилизационного процесса. Суть концепции заключалась в попытке осуществить «немыслимый прежде противоречивый синтез экономического либерализма, сильного авторитарного государства и ценностных установок, воплощаемых национальной традицией» (Франция глазами французских социологов, 1990, с. 60). Но речь шла не об отказе от государства, признававшегося единственным институтом, способным определять рамки и правила функционирования рынка, а о снижении его вмешательства (Blot, 1985).

Продвигаемые «новыми правыми» идеи, в особенности обосновывающие «объективные» причины неравенства как между индивидами, так и расами, культурного превосходства европейской цивилизации, необходимости и платформы сплочения европейцев в противостоянии американской культурной экспансии были подхвачены ультраправыми. Своеобразная «интеллектуализация» идеологии Национального фронта придала весомости аргументам популистской программы ультраправых и подтолкнула рост их популярности. Закрепление связей между теорией и практикой шло также по линии организационного сближения: членами ФН стали видные орложеры И. Бло и Ж.-И. Ле Галлу.

Пик интереса к теоретическим разработкам «новых правых» пришелся на 1980-е гг., после чего наметились спад общественного интереса и нарастание внутренних разногласий, однако они сохраняют свое присутствие в интеллектуальной среде, продолжая научную и публицистическую деятельность.

Крайне правые. Национальный фронт

Усиление роли экстремистского крыла консервативного политического спектра Франции связано с появлением и ростом влияния националистической партии Национальный фронт (ФН) во главе с Жан-Мари Ле Пеном. Организационно оформившись в 1972 г., ФН в течение достаточно долгого время имел локальное влияние, что объяснялось особенностями происхождения: инициаторами были осевшие в южных районах страны бывшие петэновцы, активисты пужадистского движения и оасовцы, выступавшие за сохранение «французского Алжира».

Первоначальная программа партии сочетала идеи Пужада (Ле Пен называл себя его последователем) и лидера праворадикальной организации «Новый порядок» Франсуа Дюпра и включала защиту мелкой собственности и борьбу с крупным капиталом. Такое политическое кредо, отмечали исследователи, позволяло лепенистам находить поддержку практически во всех социальных слоях (Франция глазами французских социологов, 1990, с. 72).

Нараставшей «демаргинализации» крайне правых способствовала поляризация французского общества, особенно усилившаяся после победы левых в 1981 г. Радикализация политической полемики давала ультраправым возможность открыто подключиться к ней, а благодаря популизму и агрессивной риторике ФН оказывался интересен для части электоратов переживавших кризис доверия традиционных партий – как правых, так и левых. Привлекательной стороной крайне правых воспринималось противостояние политическому истеблишменту и акцент на проблематике, непосредственно касавшейся повседневных забот рядовых французов.

Почву для роста популярности ФН подготовили и идеологи «новых правых», сделавших предметом общественного обсуждения ряд ранее табуированных тем. В первую очередь это касалось иммигрантов и обеспечения безопасности – новых серьезных вызовов, актуализировавшихся с середины 1980-х гг. С новой иммигрантской волной из стран третьего мира начали быстро расширяться зоны конфликтов на национальной и религиозной почве, имевших как экономические, так и этнокультурные корни. Во Франции с ее высокоразвитой системой социальной защиты и определенным комплексом вины за колониальное прошлое иммигранты не были обойдены вниманием государства. И хотя структура занятости и социальные условия у натурализованных французов отличались в худшую сторону, это давало повод коренным французам считать иммигрантов конкурентами на рынке труда и фактором перегрузки социальной системы. Ксенофобские настроения подпитывались также проблемами с адаптацией иммигрантов к французским национальным реалиям (Стрельцова, 2011).