Консорциум

В общем, ситуация похожа на ту, что годы спустя возникла у студента другого поколения: Андрея Рябко. Но с существенным отличием: у Андрея вышло само собой, что он решил сменить специальность, и ему это удалось. Юрий же лелеял эту мысль с самого начала… и у него она не сбылась.

Почему?

Да потому что наука географии оказалась еще куда интереснее, чем он представлял себе сначала. От поездок на практику – в черт-те какую глушь, где неделями жили в палатках и питались концентратами – его однокурсники старались откосить как могли. А Юра неожиданно для себя нашел вкус в этой военно-полевой жизни. Он бродил по холмам, долинам, берегам рек и озер со всякими буссолями, теодолитами, проводил картографическую съемку местности, на его глазах чистый лист бумаги превращался в самую настоящую карту… это было удивительно, но все же не главное.

Главное – Юрий прежде не замечал красоты природы. А тут он встретил летнее разнотравье, душистые объятия перегретого солнцем леса, таинственное журчанье ручья в самой далекой чаще, чистота безлюдных рек, прозрачных на всю глубину, до самого каменного дна… Все это тронуло душу студента так, что вернувшись из первой экспедиции, он другими глазами взглянул и на город, заметил в нем то, чего сроду не замечал раньше: неброские улочки, переулки и дворы, где притаилось нечто такое, чего он объяснить не мог, но смутно чувствовал. Он открыл для себя несколько таких мест, с виду ничем не примечательных: просто тихая улица, просто замкнутое пространство, где дома по самые крыши упрятаны средь тополей, берез, рябин, сирени… где самое время течет как-то не так… а может, даже и не течет оно там, а что-то иное происходит с ним.

Может быть. Но это там, в таинственном пространстве. А в обычной жизни время все-таки течет, уносит наши дни и годы, вот и жизнь Юрия Лосева влилась в колею, потекла по ней. Усердие студента оказалось замеченным, ему предложили остаться на кафедре. Он согласился, хотя еще не знал, что из этого выйдет. Он просто увлекся своим делом. А по большому счету…

Этот счет сложился из того, что Лосев сохранил философский склад ума. И не сразу, но год за годом в нем вызревала идея, в которую поначалу он и сам не решался верить, но она сама заставила его поверить. Ведь стало получаться, черт возьми!..

Идея нуждалась в разработке. Никому не говоря, Лосев взялся за это, углубился в литературу, и чем дальше вникал, тем больше поражался, восхищался, жаждал новых знаний, искал их, сопоставлял, вновь изумлялся… теория росла, укреплялась, требовала подтверждений. Но он отлично понимал, что попробуй он выступить перед коллегами – его, мягко говоря, не поймут. Да и доказательств не было. Но он говорил себе: ничего! Будут доказательства. Надо лишь подождать, совсем немного.

И дождался.

2

Его вызвал завкафедрой.

– Слушай, Юрий Дмитрич, – произнес он с таким лицом, словно готовился сообщить нечто прискорбное, – тут вот запрос поступил…

Запрос поступил из общества «Знание», нужно было прочесть научно-популярную лекцию на тему глобального потепления.

– Ты этой темой занимаешься, – сказал завкаф, – так вот давай-ка выступи. Ну, заработаешь худо-бедно… Вот адрес.

Сердце Юрия екнуло. Он сразу понял: вот оно! Шанс. Кто придет на эту лекцию?.. Общество «Знание», само собой, оказалось нищим, как церковная мышь, информацию распространяло самыми дедовскими способами, да и контингент слушателей был здесь пенсионный. В себе как лекторе Лосев был абсолютно уверен, его волновало, насколько он будет понят.

Шагнув в зал, он несколько оторопел: как в дом престарелых прибыл, ну и ну… Вида, однако, не подал, улыбнулся приветливо, отпустил пару дежурных шуток – получилось удачно, публика заулыбалась, ожила… Ну, а дальше дело техники. Лосев заговорил уверенно, открыто, совершенно доступно – это он умел. Опытным взглядом нашел в зале опорные точки – людей, наиболее заинтересованных, для которых, собственно, лекция и читается. Таковых отыскалось трое, из которых вскоре лектор выделил одного: статного пожилого мужчину, в нем более высокий социальный статус, чем у прочих, угадывался сразу.

Он явно был заинтересован. Юрий угадал, что этот человек знаком с проблематикой, думал над ней – возможно, как-то иначе, подходил с другой, чем Лосев, стороны, но это же и здорово! Лосев говорил и был уверен, что после лекции мужчина подойдет к нему. И потому самого главного говорить не стал. Он ощутил вдохновение, взлет души. Ну, Юра! – сказал он себе – кажется, ты нашел то, что надо…

3

Суть теории Лосева заключалась в следующем.

Разумеется, он еще студентом слышал на лекциях по климатологии, что в ХХ веке отмечается повышение температуры – устойчивое, но настолько небольшое, что в реальной жизни по сути, незаметное, к тому же посреди этого потепления вдруг случались лютые зимы… Студент Лосев эти слова запомнил, но потом долгие годы не вспоминал их. И даже те события, которые пришли потом, еще не стали началом новой эры. Хотя без них ничего не было бы.