Константинополь и Проливы. Борьба Российской империи за столицу Турции, владение Босфором и Дарданеллами в Первой мировой войне. Том II

Командующим оккупационными силами каждой военной зоны предоставляется:

1) назначать реквизиции;

2) воспрещать вывоз из зоны всех материалов, необходимых для войны, и предметов питания;

3) запрещать удаляться из зоны лицам, которых присутствие они признают необходимым в целях войны.

IX

Начальники секторов обязаны содействием командующим военными зонами в пределах компетенции последних.

X

В каждой из военных зон, занятых тремя державами, учреждаются военные суды, ведению их подлежат нижеследующие преступные деяния:

1) бунт против власти главноуполномоченных, посягательства на жизнь главноуполномоченных, государственная измена и противодействие правосудию;

2) сопротивление установленным властям и посягательства на жизнь, здоровье и честь чинов армии и флота[559], а равно и гражданских чинов трех держав;

3) совершенные с политической целью убийства, разбои, поджоги, а равно истребление и повреждение чужого имущества;

4) составление мятежных или преступных шаек;

5) повреждение железных дорог, телеграфов или телефонов;

6) изготовление, приобретение, хранение, ношение и сбыт, без надлежащего разрешения, оружия, взрывчатых веществ и снарядов.

При применении предшествующих постановлений настоящей статьи военные суды каждой державы будут руководствоваться своими военными уставами.

Главноуполномоченным предоставляется, по соглашению с начальником военных сил держав[560], распространять ведомство военных судов и на иные, кроме указанных, преступные деяния.

Военным судам зоны принадлежит разбирательство всех означенных в предыдущих частях сего параграфа преступных деяний, независимо от подданства обвиняемого. Однако подданные одной из оккупирующих держав, совершившие преступные деяния в пределах зоны, занимаемой чужими войсками[561], передаются для суда своим военным властям.

330. Российский посол в Париже А. П. Извольский министру иностранных дел С. Д. Сазонову

Телеграмма

№ 608. 17/30 сентября 1915 г.

Копия в Лондон.

Ваши телеграммы № 4181 и (1431)[562].

Временный режим Константинополя. — Я неоднократно обращался по сему делу в здешнее министерство иностранных дел и каждый раз получал заверение, что дело не теряется из виду, что министерство приступило к выработке программы с целью согласовать высказанные тремя союзниками пожелания, но что дело задерживается другими более спешными заботами. С другой стороны, английское посольство не получило еще никаких инструкций об обсуждении сего дела в Париже. По существу дела до сих пор выяснилось, что французы будут вполне на нашей стороне в вопросе о невозможности подчинения комиссаров военному начальству, но что они будут очень настаивать на включении в соглашение: 1) формулы, хотя бы в общих выражениях, ограждающей экономические их интересы, и 2) формулы, обеспечивающей сохранение на время оккупации комиссии турецкого долга, с введением, конечно, в оную нашего делегата. Есть также предположение заранее разграничить зоны оккупации каждого из союзников, причем здесь уверяют, что наше министерство в принципе не возражает против этого.

Извольский.

VIII. Вопрос о Константинополе и Проливах в связи с пожеланиями сепаратного мира между Россией и Германией, 25 февраля ⁄ 10 марта 1915 г. — 28 января ⁄ 10 февраля 1917 г

331. Частное письмо княгини М. А. Васильчиковой на имя Николая II[563]

Клейн-Вартенштейн, Глоггнитц (Нижняя Австрия).

25 февраля /10 марта 1915 г.

Ваше величество,

Сознаю всю смелость моего поступка писать вашему императорскому величеству, — но только беспредельная любовь к Вам, государь, и к моему отечеству побуждает меня это сделать, — и умоляю ваше величество соблаговолить прочесть эти нескладные, но вылившиеся из души строки.