Константинополь в VI веке. Восстание Ника

В 529 г. в связи с гонением на язычников было конфисковано имущество и ряда представителей сенаторской знати. Среди пострадавших источники называют бывшего референдария Македония, бывшего эпарха Асклепиодота, патрикия Фоку, сына Кратера, и квестора Фому [26, с. 449; 41, с. 180] 24. В том же году жертвой гнева императрицы стал бывший консул Приск: имущество его было конфисковано, а сам он отправлен в изгнание в город Кизик [26, с. 449].

Еще об одном случае, когда "за клевету" был конфискован дом бывшего эпарха Евгения, упомянуто в "Хронографии" Феофана [41, с. 235].

Подобные факты, однако, были единичными и вовсе не означали больших перемен и потрясения всей социальной структуры города. Представляется возможным, по-видимому, говорить лишь о таком социальном изменении, которое, если употребить сказанное по другому поводу выражение Г.-Г. Бека, пронзая горизонтальные слои, "сами эти слои оставляет нетронутыми".

Но, как бы то ни было, все эти примеры, несомненно, свидетельствуют о том, что положение сенаторов не отличалось достаточной стабильностью и часто зависело от прихоти императора или императрицы. Действительно, звание сенатора отнюдь не являлось гарантией независимого, прочного положения, избавлявшего от неожиданных немилостей и капризов царственных особ. Так, прославленный полководец, почетный консул Буза, тоже пострадавший от гнева Феодоры, был заточен ею без всякого суда в ее собственную тюрьму, и никто не знал, где он находился [35, т. III, IV, 8-13].

Несколько раз испытывал на себе гнев императора и императрицы Велисарий, и лишь по прихоти Феодоры ему было возвращено прежнее положение [35, т. III, IV, 13-32]. Характерным представляется и пример патрикия Фоки. В 529 г. он был обвинен в язычестве, и имущество его конфисковано. В 532 г. он вновь появляется на исторической арене, сменив на несколько месяцев Иоанна Каппадокийского на посту префекта претория [35, т. I, А, I, 24, 18; 16, с. 621]. В 545-546 гг. Фоку опять обвиняют в язычестве, и он вынужден покончить с собой [301, с. 371].

Нестабильность положения аристократии проявлялась также в том, что дети и родственники сенаторов далеко не всегда наследовали не только общественное положение, но и их имущество. Так, Юстиниан присвоил имущество бывшего консула Евдемона, хотя тот имел немалую родню [35, т. III, XXIX, 12]. Подобным же образом он поступил с имуществом препозита Евфрата, имевшего наследника в лице своего племянника [35, т. III, XXIX, 13]. Кроме того, император, попирая всякую законность, сделал себя наследником сенаторов Зинона, Татиана, Демосфена и Гилара [35, т. III, XII, 3-5]. Таким образом, даже не прибегая к массовым репрессиям, Юстиниан тем не менее давал сенаторам повод к беспокойству за свое положение, имущество и судьбу близких.

Юридически сенаторская аристократия Константинополя являлась высшим социальным слоем империи. Соответствовала ли ее политическая значимость этому юридическому статусу? По мнению Г.Т. Бека, константинопольский сенат играл весьма важную роль в политической жизни ранней Византии. В статье "Сенат и народ Константинополя" исследователь, в частности, пишет, что если до середины V в. империя была солдатской и решающую роль в ней играла армия [137, с. 5], то с этого времени положение коренным образом меняется: сенат становится важным конституционным фактором, ему принадлежит решающая роль в избрании императора [137, с. 10 и сл.] 25. Классическим случаем подобного избрания Г.-Г. Бек считает избрание императором Юстина в 518 г. [137, с. 13].

К своим выводам автор пришел на основании изучения сочинения Константина Багрянородного "О церемониях". В свою очередь, Ш. Диль, хотя и исходивший, как Г.-Г. Бек, при анализе избрания Юстина из того же памятника, все же более осторожно характеризовал роль сената, полагая, что ему принадлежало последнее слово лишь в соответствии с конституционной теорией. Армия, пишет историк, всегда называлась рядом с сенатом, и ее значение было по крайней мере столь же велико, сколь и сената [174, с. 206]. Весьма важную роль армии подчеркивают Б. Рубин [290, с. 57, 377] и И. Караяннопулос [240, с. 469], говорит о ней и А. А. Васильев [314, с. 75] 26. Точка зрения этих ученых подтверждается данными источников. Иоанн Малала, а вслед за ним и автор "Пасхальной хроники" рассказывают, как перед избранием императора евнух Амантий дал деньги комиту экскувитов Юстину, с тем чтобы войско высказалось в пользу Феокрита, куратора Амантия. Тем не менее войско и народ провозгласили императором Юстина [26, с. 410- 411; 16, с. 610-611]. Примечательно, что при этом о сенате Иоанн Малала вовсе не упоминает.