Конт

Никто из женщин не посмел признаться в симпатии к темному богу. Все напряженно вслушивались в слова ксена. Не каждый день приходится присутствовать на суде Вадия. Как бы там ни было, а немногие ставили темного выше его брата. Покровителем Ордена Взывающих был Ирий, но ксены могли обращаться к обоим богам. Просто считалось, что бог-покровитель даст больше, чем его брат.

– А как мы узнаем волю Вадия? – поинтересовался конт, следя за Саникой. Глаза раба удивленно расширились, в них мелькнул интерес, когда он услышал о суде темного бога, но больше ни один мускул не дернулся на спокойном лице.

– Два кубка. В одном чистое вино, во втором вино с ядом горной гадюки.

Рэй, словно волшебник, выхватил откуда-то со стороны поднос с двумя кружками.

– Если выпьет чистое вино, значит, Вадий одобряет выбор темной жрицы.

Рулетка. У каждого народа есть что-то похожее. Саника, не раздумывая, протянул ладонь к правой кружке. На мгновение рука замерла, не донеся напиток до губ, но затем мужчина зажмурился и решительно выпил вино. И только по стуку глиняного дна о поднос Виктория поняла, что рука раба дрогнула. Капитан моментально выплеснул содержимое второй кружки на землю.

Громко вскрикнула женщина, кто-то тихо выругался низким мужским голосом. Все замерли в ожидании. Виктория исподволь следила за людьми. Ни у кого на лице она не увидела злости или злорадства. Были безразличные лица, были сердитые, но в основном на лицах жителей Крови явно читалось сочувствие. Девочка, которая первой попросила за Санику, тихо плакала, уткнувшись Туру в плечо. Рядом с ними стоял Дар. Серьезный и немного напуганный. Берт одной рукой обнимал Светику, а она, зажмурившись, ухватила его за пояс и что-то тихо шептала. Райка стояла рядом с Нанни, и внешне обе выглядели спокойно. Их больше волновала парочка Берт – Светика. Обе женщины бросали на них очень недовольные взгляды, и Виктория подумала, что вечером влюбленные огребут по полной программе.

– Мы услышали волю твою! – Брат Взывающий осенил себя кругом Вадия. Следом за ним все на площади повторили этот жест.

– Да будет так! – Конт спрыгнул с помоста.

Тем временем палач положил Санику на скамью, привязал ему руки и, всунув в зубы деревяшку, повернулся к конту.

– Как бить прикажете? Без пощады или чтоб выжил?

– Он еще должен отработать свою вину, – буркнул конт.

Помнила Виктория из истории, что опытный палач мог одним ударом рассечь спину до позвоночника. Это было страшно. Палач кивнул и приступил к своим прямым обязанностям. Свистнул кнут, и на спину раба опустился жесткий ремень сыромятной кожи с узлами и железным крюком-когтем на конце, на помост упали алые капли.

Она с каменным лицом отстояла до конца экзекуции. А потом полночи Виктории снилась окровавленная спина со старыми раскрытыми шрамами. Она просыпалась, ходила по комнате, грызла кулаки, чтобы не орать, пила вино и вновь засыпала. И опять перед глазами мелькали окровавленные тела, рыдающие девушки, отрубленные конечности и хохочущий мужчина с черными безумными глазами. А утром ее разбудил громкий отрывистый вой тау, открылась дверь, и на кровать запрыгнула Кусь. Сука полезла лизаться, не дав конту даже проснуться окончательно. Сразу стало тесно. Следом за ней в комнату заглянул довольный Оська.

– А там гости прибыли! Важные! – Он надул щеки, выпятил живот и прошелся по комнате. – Нанни повела их в гостевые покои, а Берт-бараберт тащит сюда парадный мун-дир. Где ты, конт, новые слова находишь? Растишь, как цветочки? – Шут сунул нос в вазу с цветами, словно там прятались новые слова. Не обнаружив ничего, кроме воды, он дернул Кусь за хвост, но тау только лениво рыкнула в ответ. Довольно сощурившись, сука положила голову на колени любимого хозяина и получала свою долю ласки. Оська слегка обиделся на такое безразличие, но продолжил вываливать новости: – А Рэй бегает и всем раздает тумаки. И тебе раздаст за то, что ты ножны от Ярости бросил в кабинете. Райка испекла пирожки с ягодой, но поставила возле них злую девку с черпаком, – наябедничал он, потирая зад. Видать, свежи были воспоминания об этом самом черпаке. – А Берт сегодня ночью к Светике ходил, а там в засаде сидела Нанни с веником. Как он бежал! Ладно, ты одевайся, а я пойду друзей проведаю.

Оська свистнул Кусь, и они испарились. Из коридора донеслись восторженный вопль Дара, ругань стража и отрывистое тявканье Акелы. Ясно, куда отправился неугомонный шут. Пришел Берт с ворохом одежды и тазом воды. Алан бубнил все время, пока одевался, и не преминул раз пять напомнить Берту об угрозе женитьбы, поэтому, когда конт вышел из комнаты, парень вздохнул с заметным облегчением.

Прежде чем выйти к ранним гостям, конт зашел к друиде. Ворожеи в комнате не оказалось, но на ее кровати лицом вниз лежал Саника. Его спину покрывал толстый слой зеленой мази. Он повернул голову на шум и попытался встать при появлении хозяина.