Континент(СИ)

Отношение к эльфам у Максима было неоднозначным: с одной стороны, среди остроухих у него водились друзья, он признавал, что они умеют многое, что ему недоступно, но, с другой - мутный это народ. Случись где какая крупная заварушка, можешь смело искать остроухого, который ее заварил, а теперь спокойно сидит себе в стороне, наблюдая за происходящим. Если же его все же найдешь, эльф окатит тебя презрительным взором и в два счета докажет, что он здесь как раз совсем не причем. В общем, Максим не любил их породу. Разве что Риндэйла... но он ушел, бросил службу, наплевал на то, что пилотов нет и заменить его некем, а это, согласитесь, тоже очень веский аргумент! Эгоисты они - эти эльфы!

Триард наконец преодолел спуск и выбрался на узкую полосу, разделявшую реку и скалы. Перед выходом к Океану берега поднимались еще круче. Вода по его дну неслась, закипая на валунах, белая пена поднималась у самого берега, словно на кружке доброго пива. Посмотрев на нее, гном крякнул, пропустил между колес очередной валун и затормозил.

- Вылезайте. Приехали!

Дальше полоса суши сужалась настолько, что проехать по ней не мог бы даже миниатюрный монор, а не то, что такая махина, как спасательный триард. Оставалось идти пешком.

- Разбираем снаряжение! - закричал Максим, стараясь перекрыть шум потока, и первым поднял увесистый рюкзак.

Все взвалили груз на плечи. Прежде, чем идти, Дирук нагнулся к воде, обмакнул в нее палец и облизал. Распробовав вкус, гном покачал головой.

- Соленая. Видно, Океан бушует, да и прилив начинается. Надо торопиться.

Максим кивнул и подумал, что не может попробовать соленую воду на вкус. Отношение к Океану изменилось навсегда после операции на Песчаных островах. С тех пор вода стала враждебной, к ней навсегда прибавился вкус крови тех, кого они не успели спасти.

Отряд шел быстро. Кое-где река заливала тропу и лизала подошвы высоких ботинок.

- Смотрите! - Куэ указал рукой на пену у самого берега, в ней болталась полоска ткани. - Это завязка от рюкзака. Значит, мальчишки тут были, больше-то некому!

- Верно, молодец! - похвалил Максим, - хотя, куда еще им деваться? Здесь нет другого пути. Хотел бы я знать, где болтаются эти паршивцы? Выдрать бы их!

- Не, выдрать мало, - задумчиво отозвался Куэ и сплюнул сквозь прореху в зубах. - Их надо закрыть в сарае денька на два без еды. Может, тогда дурь и выйдет.

О жестоких методах воспитания в гоблинских семьях ходили легенды, гоблинскими мамашами пугали детей, но сейчас Максим склонен был согласиться, что для таких путешественников подобное воспитание будут в самый раз. Лезут куда не надо, своей жизнью рискуют, а заодно и жизнями спасателей.

Тропинка еще больше сузилась, запрыгала по камням. Бойцы двигались гуськом друг за другом, осторожно переступая с одного заросшего тиной валуна на другой. За спиной Максима запел Куэ. Незатейливые завывания перемежалось с резкими, гортанными выкриками. От первого такого вопля, прозвучавшего прямо над ухом, Макс вздрогнул и, поскользнувшись на камне, чуть не шлепнулся в воду.

- Тьма тебя побери, Куэ! Нашел время орать. Лучше под ноги смотри!

- Командир, ты не прав, - невозмутимо отозвался гоблин. - Я так поднимаю наш воинский дух и делаю легче дорогу.

Он снова запел, Максим напрягся, ожидая очередного резкого выкрика, но вместо этого Куэ прервал исполнение и радостно заявил:

- Между прочим, гоблинские песни обладают магической силой!

- Да ну! Никогда б не подумал, - заметил Дирук, - ими разве что детей пугать!

- Не угадал! - Куэ совсем не обиделся на колкость. - Вот случай из жизни, чтоб ты понял, как сильна песнь гоблинов! Есть у меня старший брат - Кухум, мы с ним погодки. Так вот, когда нам было 12 и 13 лет, родилась наша сестра - Анкия. Мамаша с отцом, понятно, были рады, и нас решили временно послать к тетке, чтобы не мешали.

- Слышь, а сколько в вашей семье детей? - выкрикнул Янек, замыкавший процессию.

- Пока пятеро. - Гордо ответил Куэ. - Может, родители еще нарожают. Отец у меня ого-го, а мамаша - красавица! Так вот, в то лето отвезли нас в деревню на севере Оркуса. Там хорошо, тепло, только тетка считала, что мы жрем слишком много и безобразия разные учиняем. Решила от двух проблем одним махом избавиться.

- Это как? - не понял Максим. - Прибить вас, что ли?

- Зачем же прибить? - возмутился Куэ. - Она нас воспитывала. За каждую провинность одного блюда лишала. А провинностей было мно-о-о-о-го!

Куэ грустно вздохнул, вспоминая не съеденное, но тут же повеселел.