Конторщица (СИ)

Когда котлеты достаточно подогрелись, я выложила их красиво на тарелку и приступила к еде.

Я вяло жевала кусок котлеты, и она мне была никакая. Видимо, в кулинарии сегодня плохая смена, что ли. В общем, доесть я так и не смогла и выбросила в мусорное ведро. Но поужинать все равно надо — поэтому я достала из холодильника отложенную на завтрак докторскую колбасу. В СССР в это время колбаса была еще настоящая, очень вкусная, сочная, из натурального мяса. Я отрезала большой кусок и впилась зубами. И опять она мне показалась "никакой", безвкусной. Винегрет тоже "не зашел" и отправился в мусорное ведро.

Да что же такое со мной происходит?! Только заболеть не хватало!

Я сунула подмышку градусник и поставила чайник на газ.

Когда глянула на градусник — температуры не было. Тогда что это?

"Все страньше и страньше", как говорил один небезызвестный персонаж.

Есть все равно хотелось, но что-нибудь эдакое. В общем, порыскав "по сусекам", в результате я сделала себе такой вот бутерброд: намазала кусок хлеба остатками масла, на котором жарила котлеты и сверху густо посыпала найденной среди приправ югославской "вегетой". Этот бутер я схарчила с таким удовольствием, смакуя каждый кусочек, что аж сама удивилась. Но мне было так вкусно, что сделала еще один такой же и тоже сожрала его враз.

Покончив с ужином, решила вынести мусор. Вечером, конечно, выносить мусор — плохая примета, но за ночь выброшенные котлеты и винегрет испортятся и завоняют мне всю квартиру. Поэтому схватила ведро с мусором и отправилась к контейнерам.

Раньше к нам во двор приезжала мусорная машина и все соседи к этому времени старались быть дома, чтобы вынести мусор вовремя. Но со временем, многие, особенно, кто на работе, могли не успевать. И Иван Тимофеевич добился, чтобы у нас был свой мусорный контейнер.

Я уже отходила от контейнера, как между деревьев мелькнул силуэт. От неожиданности я чуть не подпрыгнула, но тут из-за кустов ко мне подскочила Лёля, торопливо меня обнюхала и, пару раз дружелюбно вильнув куцым каракулевым хвостиком, ринулась обратно в кусты.

— Лидия, добрый вечер, или скорее доброй ночи, — глубоким, красиво поставленным голосом сказала лёлина хозяйка из темноты, — не спится?

— Да вот, мусор выбрасывала, — ответила я, — завтра на работу очень рано, боюсь, вдруг просплю и не успею.

— Это правильно, — согласилась Нора Георгиевна, — хотя вот многие верят, что дурная примета.

— Да кто ж его знает, — проговорила я, — может и есть в этом рациональное зерно. Но гигиена дороже.

— Да, жарковато нынче становится, даже по вечерам, — согласилась Нора Георгиевна, — мусор лучше выносить сразу…

— Угу, — подтвердила я.

Разговор иссяк. Помолчали.

— Надо бы вам, Лидия, как-нибудь ко мне в гости зайти, — вдруг заявила Нора Георгиевна, — попьем чаю, у меня замечательная библиотека поэтов серебряного века. Полное собрание сочинений!

— Спасибо, Нора Георгиевна, с радостью, — искренне поблагодарила я, — вот только в последнее время работы много навалилось, сейчас с делами расквитаюсь и можно будет регулярно наносить друг другу визиты вежливости.

— Да, давайте без чинов, будем дружить по-соседски, — поддержала меня Нора Георгиевна.

На том и расстались, чрезвычайно довольные друг другом.

На работу я прискакала к семи. С собой тащила большую сумку с вещами: смена балья на пару дней, экспроприированный у Горшкова спортивный костюм, пару свежих рубашек, полотенце, мыльно-рыльные вещички и прочее. Я даже комнатные тапочки прихватила, справедливо полагая, что даже в импортных кроссовках ноги за день отвалятся.

Первую часть дня мы продолжили гнать бумажный конвейер, с той лишь разницей, что теперь уже занимались восстановлением недостающих документов.

Ну что тут можно сказать: работа в этом плане в депо "Монорельс" (да простит меня товарищ Бабанин Д.Д.) была поставлена из рук вон плохо. А точнее — отвратительно. Руководство считало, что нужно дать результат (с перевыполнением плана) в виде трамваев и прочих машин, а вот всякая документация — это исключительно проявления бюрократизма. Ну, вот и досчиталось, так что теперь под Иваном Аркадьевичем закачалось кресло (думаю, что не только под ним).

Ну, ничего — вытянем.

Чтобы работалось более эффективно обязанности сегодня распределили так: я — фильтрую содержание документов и решаю, что и как надо восстановить, Алевтина Никитична, у которой неожиданно оказался красивый почерк, записывает под мою диктовку списки, с которыми Аллочка бегает к Ивану Аркадьевичу и уже тот звонит куда надо и решает, где и что достать. Внешним курьером у нас стал Альберт.