Контр-революция формы

1. Геро, лик твой жутко нежен.2. Они все миги жгуче в нас язвят.3. Грудь на груди, вздохов страстных протяжность.4. Грудь на груди, под смех гиен, —Так в истомах и бредах… —5. Есть нега молний в жале жгучей боли.6. Кровь под жалами пламенных стрел.7. Нега рук желанных, пламя губ.8. В неге слитых губ, к немым улыбкам.9…… Еще в глазах вся нега

Желанных глаз……..10. Каждый вздох, за дрожью дрожь, истомней.11. За влажность губ, сдавивших губы мне.12……. Все может губы сжечь.Яд милых губ.13. И губ, томивших в темноте.14. Горьких ласк и сладких мук.15. Нам сужден ли сон мгновенной неги.16… В теле слитомСердце с сердцем съединить17. В одном биеньи сердце с сердцем слито,

Чтоб равный вздох связал мечту двоих.18. Чтоб восторг двух разных телРавным пламенем горел.19. Две мечты двух дум не слитых.20. Рук ласковых касанье, приближеньеГуб страждущих, истома глаз ночных;……………Прерывный вздох……21. К палящей пропасти объятий,22. В палящей мгле, над близкой бездной.

23. Иль в бездну мигов счастья сон сроню.24. Пропасть высшей страсти нам открыта.25. Во мгле, как в пропастях безмерных.26. В блаженной неге унижения.27. В глубокой ласке жалит.28. На ложе ласк неверных,Обманывающих приближений.29… К ложам нежным влек.

И т. д. и т. д. и т. д.

В заключение шедевр:

«С трепетной песней о счастье немом на устах».

Вся книжка представляет собою игру на эстетическом фетишизме публики, у которой фраза «в блаженной неге унижения» и т. п. вызывает «сладкую дрожь», «горькую муку» или что-нибудь в этом роде. Вольно или невольно, но налицо явный подлог: вместо творчества, вместо искусства – набор штампов.

Возражение, что каждый поэт обладает стилем и потому повторяется, что вообще композиционные приемы поэзии количественно ограничены, здесь безусловно отпадает. У Брюсова повторяются не приемы, а готовые формы, и притом не свои, а чужие.

В качестве доказательства продемонстрирую его рифмы; всякая рифма есть прием фонетического повторения, и весь вопрос сводится к языковому материалу, попадающему в рифму.

Вот некоторые из рифм книжки:

«меч – плеч», «влечь – меч», «плеч – влечь», «плеч – сжечь», «пасть – страсть», «страсть – пасть», «нас – час», «глаз – нас», «лазури – бури», «бурь – лазурь», «бурности – лазурности», «мой – тесьмой», «тьма – тесьма», «тьмой – мой», «безднах – звездных», «бездной – звездной»; «вдохнуть – грудь», «грудь – вздохнуть»; «книг – миг», «миги – книге»; «неги – беге», «нега – разбега», «нег – побег»; «потопу – Европу», «потопе – Европе»; «пожаров – чары», «пожара – чарой», «пожара – яро», «чары – ярый»; «золота – молота», «золот – молот» и подобные.

Затем бесчисленное множество таких:

«свободы – природы», «любовь – вновь», «путь – грудь» (2 раза), «мятежности – нежности» и пр.

Часты у Брюсова глагольные рифмы, и это окончательно подтверждает ремесленность его творчества: глаголы одинаковых форм обладают одинаковыми окончаниями, т. е. представляют собой уже готовый материал для рифм, – поэт может избавить себя от неприятного труда изобретать; см. например: «зреет – лелеет – веет», «кинут – стынут – вынут – отодвинут – нахлынут – разинут – ринут – застынут – минут – стынут» и т. д.

Что касается до ритма Брюсовских стихов, то огромное большинство их написано метрами (из 56-ти – 49); имеются 2 гекзаметра и одно подражание Верхарну; остальные – паузники, т.-е. опять-таки стихи с установкой на метр.