Контра

Одновременно с этими словами, с лёгким шумом сдвинулся дверной засов, и тяжёлая дверь слегка приоткрылась. Из-за неё выглянула смазливая мордашка актрисы, обрамлённая растрёпанными волосами, и её испуганный взгляд скользнул по гостю и всему двору. Но узнав посетителя, девица успокоилась, профессионально стрельнула своими глазками, улыбнулась, и, распахнув дверь, "проворковала":

"Здравствуйте граф, проходите, рада вас видеть". — Актриса была облачена в дорогой, утеплённый халат, который был одет ею в явной спешке. А из-под небрежно сдвинутой в сторону полы, выглядывало оголённое бедро прелестницы. Осознание того что под этим предметом одежды, больше ничего не поддето, слегка шокировало. И ещё, это зрелище не могло не приковать взгляд молодого человека и не вызвать естественную, физиологически правильную реакцию его организма. Всё это не укрылось от Марии и она, как будто невзначай, немного отведя ногу в сторону, распахнула халатик немного сильнее, но не на много. Видя прильнувший к щекам графа румянец и посчитав что нужный эффект достигнут, танцовщица "пошла" в своей игре дальше, выполнила эффектный шаг в сторону и повторила своё приглашение пройти в дом.

Поспешно отведя взгляд в сторону и, пытаясь усмирить начавшееся буйство гормонов, Миша глубоко вздохнул и, решительно перешагнул порог. После чего, слегка дрожащими руками, спешно прикрыл за собою дверь. Актриса же, проворно отстранила гостя, заперла дверь на засов и, соблазнительно приятным голосочком, проговорила:

— Да Мишель, князь у меня. Так что, снимайте верхнюю одежду и проходите в гостиную. А я, только припудрю носик и сразу же, присоединюсь к вам.

Как это ни странно, но в небольшой гостиной никого не было. Ощущая, что щёки по-прежнему пылают и, ругая себя за то, что так отреагировал на демонстрацию своего тела балериной, граф Мусин-Елецкий решил отвлечься на что-то более нейтральное, не такое волнительное как молодое женское тело. Поэтому подошёл к окну и стал старательно изучать видимый из него участок улицы. Это "увлекательное" занятие продолжалось весьма долго, до тех пор, как молодой человек не различил за своею спиною, лёгкие, еле слышные, неспешные шаги. Он обернулся и сделал это весьма вовремя. В комнату вошла Мария, она была в том же халате, только под ним просматривалась шёлковая нательная рубаха и причёска, больше не имела былой растрёпанный вид.

— Прошу вас граф, присаживайтесь. Будьте как дома. Авдотья сейчас подаст чай и бублики.

— Благодарю, мадмуазель Жоржетта. Но мне на самом деле необходимо поговорить с Александром. Скажите мне. Где он?

— Он в моей спальне. — нисколько не смущаясь этому обстоятельству, ответила прелестница. — Он спит.

— Как спит? Что так долго? Ведь уже почти полдень.

— Увы. Но вчера вечером, э-э-э он получил с одной стороны добрую, с другой не очень радостную весть. Троих его верных людей убили э-э-э, но они, э-э-э смогли выполнить порученное им дело. Вот после этого он и напился.

— Как? Как это могло произойти?

— Точной причины я не знаю. — давая понять что у её полюбовника, от неё, нет никаких секретов, залепетала актриса. — Но, э-э-э. Он решил за что-то отомстить какому-то своему тёзке, графу Мосальскому-Вельяминову, припугнуть его так, чтоб он от каждого шороха шарахался. Вот, э-э-э. они, эти наёмники это сделали. Вроде как э-э-э, должны были по настоящему стрелять в его шарабан[35]

, э-э-э на ходу. Так после этих выстрелов, гайдуки графа поймали троих стрелков и забили их насмерть. Представляете, они не остановились даже перед смертоубийством.

— А вы откуда об этом знаете?

— Так четвёртый стрелок э-э-э смог спрятаться. Он отсиделся в каких-то зарослях э-э-э и всё видел. Потом добрался до моего дома и всё рассказал князю. После чего Сашенька и напился, почти всю ночь пьянствовал, говоря про то, что отомщён за какое-то намеренное унижение на одной из дуэлей.

Миша был удивлён тому, откуда только взялись силы и хладнокровие. Он слушал глупую содержанку князя, выбалтывающую его секреты и, с трудом удерживал закипающую в его груди ярость. Он не мог поверить, что его бывший друг, мог опуститься до такой подлости. По его мнению, о вызове на дуэль, не могло быть и речи, такие негодяи не достойны сатисфакции. Но и просто избивать спящего человека, не хотелось. Да и вообще, даже находиться в одном доме с подлецом, было противно. Поэтому он счёл за благо как можно быстрее покинуть этот гадюшник, невзирая на разочарованные взгляды актрисы, огорчённой тем, что кто-то не поддался её любовным чарам. Граф спешил к себе домой, откуда желал направиться в имение Мосальского-Вельяминова младшего. Хотелось поскорее узнать, всё ли с ним в порядке, а если нужно то и помочь другу.

Глава 28