Контрабанда и контрабандисты

Как и многие «миллионеры», Малышев начинал мальчишкой и с мелочей. На свалке или в доме, поставленном на капитальный ремонт, можно найти и старый бронзовый подсвечник, и ободок старинной люстры, и тому подобное. За «бронзулетки» любители старины платили щедро. Но «бронзовый век» продолжался недолго. Мальчишка взрослел. Был он ловок, азартен и удачлив. Теперь он ошивался у подъездов лучших гостиниц города, у Зимнего дворца, на Невском. Уже вел свой «бизнес» с иностранцами.

...Это было обычно летом. В деревушке где-нибудь на Свири или за Волховом появлялся одетый в живописные рубища молодой мужчина с холщовой сумой. Вскоре деревня знала — пришел из Питера художник, иконами интересуется... «Божий человек». Приглашали к столу, угощали, оставляли ночевать и, главное, слушали. «Божий человек» говорить умел: и о вере, которая утрачена, об иконах, которых скоро не останется на земле русской, если их не сберечь. И получалось так, что слушавшие его старушки сами приносили ему иконки. Не перекрестясь, в руки не брал. Святых узнавал сразу, не ошибаясь. Вынимал из кармана мятые рубли. Если отказывались — кланялся в пояс, благодарил. Прощался и шел с миром дальше, пустым не уходил. Иной раз удавалась заполучить вещи стоящие. Порой попадался на глаза местному начальству. Спрашивали — кто такой? Вынимал удостоверение: студент Института имени Репина. Так набирал силу, матерел Малышев, глава семейной контрабандной фирмы.

...В глухое таежное село, где росла Людмила Малышева, прилетали на практику студенты-геологи из Ленинграда. Что же удивительного в том, что школьница тоже захотела увидеть далекий город на Неве, стать студенткой Горного института? И она ею стала. Поступила без всякой помощи и отлично закончила институт. Мало того, она помогла и младшей сестре получить диплом горного инженера. Вполне хорошее, удачное начало для судьбы геолога. Но, как выяснилось, к этой жизни молодая способная сибирячка не стремилась. Она быстро нашла, как ей казалось, куда более легкий способ добиться успеха в жизни. Самый короткий и верный дуть к нему — деньги. А их, оказалось, можно делать и из ничего.

Появившись в «Сайгоне», она не стала его завсегдатаем. «Сайгон» с его мелюзгой пижонов, дымом «Мальборо», коктейлями с соломкой ей был ни к чему. Она взяла здесь только то, что ей было нужно: мужа, партнера, человека, умеющего делать деньги.

Теперь все должно быть подчинено одной цели — как можно быстрее сколотить состояние — иконы, антикварные ценности, переправить их за рубеж и уехать самим. Вот почему не нужны, например, редкостные, но не транспортабельные самовары, куда лучше миниатюрные табакерки, редкие иконы — все, что имеет цену там.

Малышевы упрямо, не меняя курса, шли к своей цели. Через некоего жителя Ленинграда Зингера организуется вызов Юрию Малышеву от «папы» из Израиля. Но отъезд к новоявленному «родителю» отложили — еще ничего не было переправлено за рубеж. К тому же появился еще один вариант для эмиграции из страны. Его опробовали на сестре Людмилы Малышевой.

В деле — цветной снимок, сделанный американским «поляроидом». На нем мило улыбающиеся дамы в вечерних туалетах и под стать им мужчины.

А кто эти дамы и джентльмены? Если слева направо, то на ней Людмила Малышева, ее муж Распылитель, сестра Нина. Мужчина с пышными черными усами, бережно обнимающий Нину за плечи, — только что обретенный ее дорогой муж. Накануне они зарегистрировали свой брак. На снимке эпизод свадьбы молодых супругов господина Бальсса из Западного Берлина и госпожи Нины Бальсс.

Свадьба была отпразднована по первому классу. Пять тысяч рублей оставлены в ресторане гостиницы «Европейской», куда дороже обошелся жених — около 20 тысяч марок.

Господин Г. Бальсс, доктор медицины из Западного Берлина, роль жениха и мужа играл недолго, ровно столько, сколько понадобилось на получение визы его молодой жене и на процедуру развода в Западном Берлине. Супруги расстались без слез и упреков. Вполне довольные друг другом. Каждый получил свое.

Теперь там, на Западе, был свой человек, может, будущий участник предстоящих дел. Оставалось найти канал для контрабанды. Уже было что отправлять.

Восьмого июля 1978 года от причала Ленинградского торгового порта ушел к родным берегам американский сухогруз «Томас Джефферсон». В огромном чреве океанского лайнера был где-то запрятан груз, принадлежавший Малышевым. Контрабандная посылка была небольшой и не очень ценной — всего на 10 тысяч долларов с небольшим. Уплыли за океан несколько икон на дереве и бронзе, серебряный ларчик и серебряный крест, ножницы с золотыми кольцами для пальцев, старинные табакерки, шкатулки, подписной этюд художника С. Яремича «Фонтанка» и еще несколько предметов антиквариата.