Контролер

– Как все, только давайте отойдем немного. Тут поблизости цены просто запредельные.

И они тронулись. Каталку с сидящем в ней Коваленко, легонько, одним пальчиком подталкивал Шабалин.

– Командир, – поинтересовался Игорь, – а почему у тебя лицо покраснело? Давление, что ли, скачет?

– Размечтался, – хмыкнул тот. – Просто встретил знакомого. Помните того лысого, который орал, что всех насквозь видит?

– Ну.

– Встречались. Такой, блин, лихой особист был, аж дух захватывало.

– Расскажи.

– Почему бы и нет, нам еще минут пятнадцать топать. Слушайте, детки, дело было...

1985 год. Ордена Ленина Забайкальский военный округ. Город «с театром».

Дверь кабинета приоткрылась, в проеме показалась вихрастая голова. Самую малость дохнуло перегаром.

– Сысоев, к командиру!

– Есть, – Волков закрыл тетрадь, над которой дремал, забросил ее в сейф и вышел из кабинета.

Уже месяц он находился здесь, в одном из разведорганов округа в качестве военного переводчика и под чужой фамилией. С задачей ждать, присматриваться и находиться в готовности. К чему? А, черт его знает, к чему. Лейтенантов, как известно, информируют всегда в последнюю очередь. Пока же, в ожидании времени «Ч», он вел обычную жизнь обычного молодого офицера в Сибири: исправно ходил на службу, а после нее – в кабак.

Перед тем как войти в командирский кабинет, причесался и протер носовым платком лицо: ночь накануне, проведенная на улице Угданской в деревянном одноэтажном бараке в компании веселых медсестричек Кэт, Любы и военного врача, имя которого напрочь стерлась из памяти, была томной.

– Разрешите?

– Сысоев, – проговорил командир части, не поднимая взора от каких-то бумаг, – там, в дежурке, капитан из особого отдела. У него какие-то вопросы по китайскому языку. Быстренько проконсультируй, только устно, и гони на хрен. Понял?

– Так точно!

– Свободен, потом зайдешь, расскажешь, что это «соседи» так всполошились.

– Есть! – лжесысоев четко развернулся через левое плечо и вышел в большом недоумении.

Только в книгах, хороших и разных, капитаны из особого отдела шляются в серьезные разведывательные органы как к себе домой, и вовсю участвуют в проводимых там спецмероприятиях. В жизни, поверьте, все иначе. В часть, в списках которой временно числился Волков, из всего особого отдела гарнизона мог проникнуть только его начальник, да, и то, испросив предварительно разрешение у командира.

«Значит, так надо» – решил про себя юный переводчик. Достал из кармана мятную конфетку, забросил на всякий случай в рот и спустился в дежурку. Бравый капитан уже был там, буквально приплясывал на месте в нетерпении под снулым взглядом дежурного. В бриджах, начищенных до зеркального блеска сапогах и кителе под портупеей. С кобурой на боку и секретным чемоданчиком в руке.

– Сысоев, – представился Сергей и протянул руку.

– Капитан Шишкин, – ответил тот, руки не подав. – Быстрее лейтенант, времени в обрез.

Волков присмотрелся повнимательнее: ух, ты, горящие чахоточным румянцем щеки, лихорадочно блестящие глаза, лицо с явными следами азарта и радости свершения. Картина маслом из серии: «Мятеж левых эсэров подавлен, товарищ Дзержинский! Разрешите начать расстрелы?»

– Пойдем, – не успел Сергей подойти к лестнице, как Шишкин, обогнав его как стоячего, рванул наверх.

– Куда дальше? – заорал на бегу.

– По коридору до конца, последняя дверь направо за углом... – и только сапоги застучали.

Первым делом товарищ капитан сорвал печать и извлек из чемоданчика заполненный типографским способом документ с угловым штампом в левом верхнем углу и выложил на стол перед Сергеем.

– Давай.

– Что давать-то?

– Заполни, распишись и поставь дату.

– Зачем?

– Ты, что, совсем идиот? Это подписка о неразглашении.

– Неразглашении чего?

– Того, что сейчас узнаешь.

– А как я могу не разглашать то, чего не знаю? – на полном серьезе полюбопытствовал Волков и округлил глаза.

– По-моему, ты нарываешься, – прищурился чекист.

– А по-моему, я только что забыл китайский.

С минуту они молча смотрели друг на друга, угрожающе один и с искренней придурью во взоре второй. Как и следовало ожидать, первым не выдержал Шишкин.

– Ладно, потом разберемся. Слушай внимательно, – тут он приосанился. – Я только что раскрыл валютное дело, – извлек и аккуратно положил на стол несколько бумажек, очень похожих на банкноты.

Волков взял одну из них, осмотрел, после чего неторопливо разложил все на две стопочки.

– Картина ясна, – сказал он. – Что тебя интересует конкретно?

– Это юани?

– Да.

– Китайские?

– Конечно.

– На какую сумму всего?

– На какую сумму? – Волков так же неторопливо принялся пересчитывать банкноты в первой стопочке. – Одна, две, три, ...двенадцать – и во второй. – Одна, две, три, четыре... Всего получается четыре триллиона, один миллиард и двести миллионов юаней. Думаю, что это несколько годовых бюджетов Китайской Народной Республики. Поздравляю, капитан, ты очень богатый человек.

– Что ты сказал?

– Повторяю, четыре триллиона...

– Погоди, – тот ткнул пальцем в одну из бумажек. – А где нули?

– Китайцы обходятся без них.