Контрольный выстрел

День прошел в суете и беготне. Офицеры запаренные. Солдаты - тем паче. Все боятся наехавшей проверки. А проверяющие как бы и не проверяют. Сидят в штабе, о том о сем беседуют. Ну, наши к вечеру расслабились. Ночь настала - отбой. И вдруг под утро генерал самолично объявляет сигнал "Сбор". Гражданские его неправильно называют "Тревога". А может, и правильно. Потому что потревожиться нам пришлось.

- РОТА! ПОДЪЕМ! СБОР! - орет дежурный. --Взводам получать оружие по штатному расписанию! Строиться на плацу согласно боевому расчету!

Вы что-нибудь из сказанного поняли? Вот и я тогда - тоже. Ни черта. Потому что боевой расчет как таковой никем никогда не определялся.

Ну, построились. Выходит перед строем генерал и вручает командиру батальона специального назначения, то бишь нашему непосредственному начальнику, пакет за сургучной печатью.

- БАТАЛЬОН! РАВНЯЙСЬ! СМИРНО! - орет комбат. - Слушай боевой приказ! "Разведывательно-диверсионной группе в составе пяти человек!.."

А дальше пошли какие-то мудреные слова про скрытное выдвижение в район выполнения боевой задачи, обнаружение и уничтожение замаскированного командного пункта условного противника

Комбат окончил чтение приказа, после чего его отозвал в сторону генерал. О чем у них шел разговор, я не слышал. Но обрывки фраз долетали. Собственно, командир батальона молчал. Говорил командующий:

- ...ою мать! ...рас... издяй! ...бище! Долбо... И все такое прочее. Я думаю, генерал выражал свое недовольство тем, что комбат зачитал секретный приказ всему личному составу батальона, а не той группе из пяти человек, которую планировалось послать в тыл условного противника.

Затем проверяющие осмотрели нашу экипировку. У кого портянка в кармане, а не на ноге. Кто автомат в комнате для хранения оружия получить не успел. Кому сухого пайка не досталось. Короче, бардак. Мы ж не обучены! И генерал так сказал:

- Солдаты не виноваты.

На следующий день командира батальона сняли с должности. Но то было на следующий день. И без меня. Потому что я попал как раз в ту разведдивер-сионную группу, оговоренную в приказе. Возглавил пятерку офицер. Из ротных. Был у нас такой гвардии капитан Кошевой. Неразговорчивый, суровый и строгий.

И отправили нас в тыл условного противника. Я проклял все на свете. Трое суток таскал нас Кошевой по пескам в пятидесятиградусную жару. Учил закапываться в барханы, спасаясь от злющего суховея "Афганца". Показывал, как ловить ящериц и змей и что потом с ними нужно делать, чтобы не подохнуть с голоду. Ориентировался по звездам, нарочно засунув свой компас подальше. Мы лакали из своих фляжек воду и в конце концов вылакали ее до последней капли. А он лишь смачивал губы заранее приготовленным отваром верблюжьей колючки. В результате все еле волокли ноги, а он, как казалось, был неутомим.

К истечению третьих суток наша группа оказалась в непосредственной близости от охраняемого объекта условного противника. Ну, мы все возрадовались. Как же! Дошли! Ура! Победа! Осталось совсем немного:

начать и кончить. То есть проникнуть на территорию, вывести из строя системы наведения ракет уйти в обратном направлении.

Отлеживались за барханами до наступления темноты. А потом пошли вперед. Ползком и перебежками, если их можно таковыми назвать, потому что каждый из нас еле волочил ноги. И вот она - колючая проволока ограждения. Режем. Проходим. До кабин станций наведения один короткий бросок.

- Вперед! - командует капитан.

А там нас ждут. В каждой кабине по отделению десантников. И приняли, что называется. Они крепкие, свежие. А мы вымотанные вусмерть. К тому же думали учения, все не по правде, везде имитация. А десантура - наша, кстати, из соседнего батальона - нам как врубила по мозгам. На полном серьезе. Разве что боевыми не стреляли.

Все продолжалось не более пяти минут. Всех нас связали и сложили рядком в одну шеренгу. Всех, кроме капитана Кошевого. А он смотрит на нас, прогуливается вдоль лежачего строя и смеется.

- Вот так, раздолбай, - говорит, покуривая и угощая сигаретами десантников. - Трое суток уродовались, как бобики. А для чего? Чтобы не за хер собачий дрындюлей нахватать? Не-е-ет, салажата! В нашем походе есть великий смысл. Для того и я с вами пошел на равных, чтоб не думали, будто издеваюсь.

- В чем смысл-то? - спросил кто-то из наших с недовольством.