Контртеррор

– Слова подбираю, ваше императорское величество. В отличие от господ Витте и Струве, экономика – не мой конек, но то, что экономический кризис, в который Российская империя вступила вместе с другими странами, приведет к усилению и увеличению революционного движения, думаю, для всех присутствующих не является новостью. Пётр Бернгардович мне на пальцах объяснил, что падение общего покупательского спроса вызывает сокращение производства товаров и услуг. Сокращение производства ведет к разорению мелких товаропроизводителей, к увольнениям наемных работников большими предприятиями и крупномасштабной безработице. Дальше для экономистов безработица влечет снижение доходов населения, а это, в свою очередь, форсирует дальнейшее падение покупательского спроса на товары и услуги. Возникает замкнутый круг, удерживающий экономику в состоянии хронической депрессии.

Я осмотрел лица окружающих. Все с интересом слушали меня.

– Но для меня важнее, что массовая безработица приведет к тому, что у поборников революционных идей появится огромное количество сторонников, которым нечего терять.

– Это вы, Тимофей Васильевич, про «Манифест Коммунистической партии» Маркса и Энгельса? – перебил меня Сандро. – Как мне помнится: «Пролетариям нечего в революции терять, кроме своих цепей. Приобретут же они весь мир. Пролетарии всех стран, соединяйтесь!»

Я с удивлением посмотрел на великого князя. Вот этого я точно не ожидал.

– Александр Михайлович, да вы у нас революционер?! – со смешком произнес Николай Второй.

– Ну что вы, Николай Александрович. Прочитал как-то на досуге. Надо же знать врагов «господствующего класса», к которому относят нас эти интернационалисты. Но давайте дальше послушаем Тимофея Васильевича. Насколько мне известно, у него нестандартные взгляды на предметы, события, теории, – великий князь посмотрел на меня ободряюще и с явной поддержкой.

– Продолжайте, Тимофей Васильевич, – поддержал зятя и друга император.

– Для выхода из кризиса господа Витте и Струве предлагают оживить совокупный спрос в масштабах национальной экономики за счет государственных заказов, что приведет к дополнительному найму рабочей силы со стороны этих фирм. Получая заработную плату, бывшие безработные увеличат свои расходы на потребительские товары и, соответственно, повысят совокупный экономический спрос. Это, в свою очередь, повлечет рост совокупного предложения товаров и услуг и общее оздоровление экономики. И, соответственно, снизит революционную ситуацию.

– Это мы уже обсуждали, Тимофей Васильевич. Что вы предлагаете конкретного в сложившейся обстановке? Дать указание Власьеву, чтобы он принял все требования своих рабочих, и эти расходы возложить на бюджет государства? – раздраженно перебил меня император.

– Извините, ваше императорское величество, но мне кажется, что вы не заметили, точнее не обратили внимание на то, что в рабочем классе в событиях последнего месяца ярко проявилось разделение рабочих на тех, кто за самодержавие, и тех, кто за революцию. Причем первых значительно больше. Поэтому надо в их руки дать оружие, с помощью которого они смогут победить, а точнее, перетянуть на свою, то есть на нашу сторону вторых.

– И какое же это оружие, Тимофей Васильевич? – уже заинтересованно спросил Николай.

– Ваше императорское величество, вы знакомы с запиской начальника Московского охранного отделения статского советника Зубатова о создании подконтрольных полиции рабочих общественных организаций?

– Нет. А что, была такая? – удивленно спросил император.

– Мне господин Кошко копию передал. Он с Сергеем Васильевичем в хороших взаимоотношениях.

– И что в ней?

– Если кратко, то при разгроме в Москве социал-демократических подпольных организаций, которые делают основную ставку в революции на пролетариат, господин Зубатов столкнулся с тем, что все арестованные делились на две категории: интеллигентов-революционеров и рабочих. Интеллигенты хорошо осознавали, за что привлечены к ответственности, тогда как рабочие не могли понять, в чем состоит их вина. Они упорно не видели политического характера своих деяний, так как хотели только улучшить свое экономическое положение, – я коротко вздохнул и продолжил: – В общем, социал-демократы красиво прячут свое политическое учение о революции за демагогией об улучшении экономического положения рабочих. Идея Сергея Васильевича заключается в том, что для того, чтобы обессилить социал-демократию, необходимо вырвать из ее рук рабочую массу. А для этого необходимо, чтобы сама власть встала на сторону рабочих в их борьбе за свои экономические нужды.

– Оригинально! И это пишет начальник Московского охранного отделения?! – лицо великого князя Сергея Михайловича, прервавшего мой монолог, выражало искреннее удивление. – Да он у нас революционер!