Концы узла

Шныряя глазами, Стрелок уловил фальшь в игре Хичкова. В чем она выразилась, он не мог себе так сразу объяснить: в поведении ли, в голосе ли, в облике ли Вадима. Но что-то неискреннее мелькнуло перед глазами Стрелка, как короткая вспышка. Заставило его насторожиться, напрячься, стать пружиной. Хичков протянул ему руку. Стрелок механически подал свою. Сдавив ему ладонь, Вадим выдохнул:

— За собой всегда нужно подтирать! Ты не сделал этого!

Краем глаза Стрелок уловил, как левая рука Хичкова скользнула вниз к поясу. Интуиция подбросила парня с места. Метнувшись в сторону, он опрокинул стол на Вадима. Тот выхватил пистолет, но крышка стола ударила его, и он повалился на пол. Раздался хлопок выстрела. Но грохочущая музыка заглушила его. Пуля вошла в потолок. В тот же миг Хичков ощутил сильный удар по голове. Стрелок схватил бутылку с соседнего стола и оглоушил Вадима. Тот вытянулся на полу без памяти, сдавливая рукоять пистолета в левой руке. Подхватив с пола конверт, Стрелок мгновенно исчез из кафе. За дверью минута потребовалась ему, чтобы вырубить охранника Вадима, не ожидавшего такой прыти от Стрелка.

Придя в себя, Хичков увидел над собой несколько глаз, а кто-то брызгал ему в лицо водой. Он резко дернулся. Ему помогли подняться. Толпа смотрела с любопытством и одновременно с боязнью, видя в его руке ствол. Он зыркнул глазами по полу вокруг себя в поисках конверта. Того не было. Вадим все понял. Тронул рукой голову. Кровь. Зло захрипел. Перед ним расступились. Покачиваясь, выбрался из кафе на крыльцо. В голове стоял звон. Около двери увидел скорчившегося охранника. Несколько раз глубоко втянул в себя воздух. Прошел мимо охранника. Спустился с крыльца и двинулся к своей машине за угол здания. Под изумленным взглядом водителя ввалился в салон автомобиля.

— Трогай! — приказал.

— А где он? — спросил тот, имея в виду охранника.

— Трогай! — повторил Вадим, ничего не объясняя.

Приложив к ране на голове носовой платок, Хичков некоторое время подержал его, а потом, опустив стекло, сердито выбросил на улицу. Сдавил ладонями виски, заскрипел зубами. Машина, включив фары, покатила по двору к дороге. Часы показывали ровно двенадцать ночи. К горлу подступало бешенство. Так лохануться. Он до сих пор не мог поверить в то, что его просто размазал невзрачный вертун. Такая осечка. Шум в голове был мелочью по сравнению с этим позором. Оборотистым оказался Стрелок. Ведь знал, что он вертун, но чтобы был таким дошлым — не думал. Поэтому и получил по мозгам. Вадим опять заскрипел зубами.

47

Утром Хичков сидел у себя в кабинете. На голове наклеен пластырь. Старался не думать о случившемся, но мысли то и дело возвращали его к тому, что какой-то недоносок оставил его в дураках. Гулять ему недолго, пытался успокоить себя Вадим, но не мог. Смотрел в зеркало взглядом, полным отвращения к себе, будто видел не свою физиономию, а раздавленное тухлое яйцо. Нет, теперь только труп Стрелка мог успокоить его. Между тем, Акламину Стрелок нужен был живым. Всех своих людей Хичков бросил на поиски Стрелка. Метался, ждал результатов. Наконец, после обеда ему сообщили, что наводка привела к дому двоюродной сестры Стрелка. Вадим тут же отправился по указанному адресу. Перед домом его встретили. Он перегруппировал своих людей и вошел в подъезд, поднялся на второй этаж. Не успели его подручные подступиться к двери, как та перед ними неожиданно широко открылась и из квартиры навстречу выступила высокая женщина крепкого телосложения. Подельники Хичкова, не раздумывая, с ходу, втолкнули ее назад и ворвались в квартиру.

Войдя следом за ними, Вадим прошел через небольшую прихожую и увидел, как в чистой с коврами и недешевой мебелью комнате его подручные мигом смахнули с дивана на пол Стрелка. Тот в черных трусах и синей майке сидел и смотрел телевизор. Появление подельников Хичкова стало полной неожиданностью для него. Не ждал. Даже пикнуть не успел. Все произошло мгновенно, еще быстрее, чем планировал Вадим. По телевизору шла комедия. Только для Стрелка она, похоже, превратилась в трагедию. Его подняли на ноги. Тощего, жалкого, с тонкой шеей, тонкими кривыми ногами. Отличающегося совершенно своей внешностью от комплекции двоюродной сестры. Поставили перед Вадимом. Стрелок был удручен. Губы вздрагивали, глаза бегали.

— В кафе я защищался, — проговорил он дребезжащим захлебывающимся голосом, пытаясь придумать еще какие-нибудь слова в свою защиту. Но слова не приходили на ум. Казалось, вот-вот его хватит кондрашка. Чувствуя себя со всех сторон уязвимым, он пробовал расположить к себе улыбкой. Но улыбка на лице не получалась. И он с обреченным видом стал просить. — Прости, Вадим, прости, я защищался.

— От кого защищался? От меня! Разве ты не знаешь, что от меня невозможно защититься? — спросил Хичков. Он стоял напротив, заслонив собой экран телевизора. Голоса оттуда неслись громко и назойливо. Глянув на подручных, Вадим недовольно бросил. — Да вырубите вы его к чертовой матери!