Коплята

Позже: я в мыле, сердце бешено бьется, а оно гонит меня в душ, кружит и жалит когтем, прям как сторожевой пес. Я под потоком, а на кухне грохот. Выхожу без сил, на часах шесть, а на столе завтрак. Сбегаю на работу, как никогда прежде. Так всю неделю, к четвергу я уже не обращаю на него внимания.

Вечером на свидание, всё проходит успешно. Через неделю встречаемся вновь. Еще через неделю оно велит пригласить ее опять, но уже не в четверг, а в пятницу. Я, не задумываясь, приглашаю девушку к себе на ужин, встречаю у такси и только у порога вспоминаю о нём. Она смотрит на меня, а я, пытаясь не подать виду, копаюсь в кармане.

Она спрашивает:

– Потерял?

– Да как же я ключик от твоего сердца потеряю? – отвечаю я не своим голосом и тут же думаю: «Вот сейчас будет!»

Нащупав ключ, отпираю дверь, ожидая скорый крик и побег. Но открыв, замираю сам, внутри всё так словно и квартира не моя. А от его присутствия и следа нет. Проводим вечер на переоборудованном в веранду балконе, теплый свет ламп, сладкие напевы Чакка Берри фоном, и она рядом. Странно, но кажется, с ней я могу говорить о чём угодно. Возможно ли такое?

Проснувшись, я аккуратно выскальзываю из объятий, иду на цыпочках, не желая ее сон потревожить, и не понимаю, в чью квартиру я сам попал. Иду по коридору, словно в музее своих грез. Всё вроде прежнее, но откуда эта латунная лампа и постеры фильмов на стенах. Где я их видел и когда желал купить? Кажется, давно, в другой жизни. То руки не доходили, а чаще средства не позволяли. Опомнившись, проверяю мобильное приложение банка – долгов нет, все кредиты закрыты.

Хочу закурить и тут же вижу табличку на кухне: «Курим в вентиляцию и думаем, как бросить!»

– Откуда она у меня? – спрашиваю себя в голос и понимаю, что речь не только о табличке, но и о самой вытяжке.

«Это всё очень странно, словно весь лист желаний медленно и верно преображается в явь без твоего участия», – от размышлений отвлекает сирена с улицы, вновь реанимация и пожилой человек на носилках.

Хочу выглянуть в окно, но из-за спины слышу:

– С-счастье.

Оборачиваюсь, в проходе девушка. Стоит, улыбаясь, и тянется.

– Что? – изумленно спрашиваю я.

– Доброе утро, говорю, – отвечает она и поправляет на плече мою рубашку, которая на ней, как чехольчик с танка.

– И тебе, – отвечаю я и провожаю машину реанимации взглядом.

***

Проходит месяц, мы с ней пара. А оно исчезло, словно и не было его. Растворилось в счастливых буднях, как наваждение или мираж. Что если и пристало видеть, то только больному скорбью мозгу.

Я всё реже его вспоминаю. Счастье так меня переполняет, я никогда не верил, что так может быть. Встаю с улыбкой, завтрак на двоих, и вот совсем уже не замечаю тех стариков, носилок и желтых машин скорой у подъезда. Знакомлюсь с ее родителями, а она с моими. На январь у нас уже намечен совместный отпуск в стране пальм и белых лагун.

До отпуска уже совсем ничего, декабрь – новый год на носу, бегаем вместе по магазинам, выбираем подарки.

Минует очередной день в рекламном отделе, возвращаюсь с работы. Здороваюсь с соседом, он едва меня замечает, но пусть. У порога достаю ключи и насвистывая под нос мелодию, верчу ключом так и эдак, но замок никак не хочет поддаваться. «Странно», – думаю я и повторяю попытку раз за разом, но итог один. Пытаюсь достучаться до соседей, эффекта ноль. Спускаюсь вниз и звоню в домофон, в ответ тишина. Звоню друзьям и родителям, но никто не берет трубку. Отчаявшись, снимаю номер в отеле, еду поутру на работу, и на проходной мой пропуск не читает автомат, а охранник говорит, что, мол, не знает меня.

– Да ладно тебе, Михалыч. Мы же уж второй год друг другу глаза мозолим, – говорю я, а он вертит пальцем у виска и скрывается в будке.

«Да что за бред?» – мысленно повторяю себя и еду к родителям, но и там никого.

– Да куда все подевались?!

И так с неделю, курсирую по ранее родным местам. Но меня никто не узнает, крутят пальцем у виска и гонят словно прокаженного. Я всё упорствую, ко второй неделе денег почти нет. Снимаю койко-место в хостеле, упорствую еще, но пусто. К концу декабря денег не остается вовсе, ночую в подъездах, прохожие уже меня сторонятся, гонят прочь сторожа. Отчаявшись, я в сотый раз возвращаюсь к своему дому и наконец-то вижу себя. Нет, это словно мираж. Это она, рядом я. Грузят вещи в машину отца, на подъезде цветом играют гирлянды. А я, не чувствуя холода, иду к ним, меня словно не замечают. Наконец, обратив внимание, кривятся и гонят прочь, как бродячего пса. Машут руками, кричат: «Не отстанешь, полицию вызовем». Я настаиваю, пытаюсь объяснить, тычу пальцем в себя и кричу: «Это я!»

Они скрываются за стальной дверью подъезда, ярко красной, как и весь скопившийся во мне гнев. Барабаню кулаком в дверь, кричу и вскоре слышу сирену. Бегу через двор, прячусь за контейнером с отбросами и чувствую, как кто-то тянет меня за полу засаленного пальто. Оборачиваюсь, вижу чумазую бродяжку. Почти карлица, лицо в разводах, руки чернющие, изо рта разит. Она тянет меня за собой, показывает свое убежище в стенах помойки.

И вот она, моя реальность…