Корабль невест

– “Не можем знать, сэр”, – передразнил старшина, пригвоздив их хорошо отрепетированным гневным взглядом. – Да откуда уж вам знать!

Морской пехотинец Генри Найкол попятился к стене. Стоявший рядом с ним молодой маляр нервно мял разбитыми в кровь руками бескозырку. Тяжело дыша, он пытался сохранить выправку, несмотря на легкую качку. Они уже прошли самую опасную часть Великой Австралийской бухты, но расслабляться было еще рано.

– Сомс, да?

Парень, что помоложе, обреченно кивнул:

– Сэр.

– Найкол, в чем он обвиняется?

– В ссорах, нарушении порядка. И в пьянстве.

– Непохоже на тебя, Сомс.

– Нет, сэр.

Старшина покачал головой:

– Ты так и будешь за него говорить, Найкол?

– Да, сэр.

– Тогда постарайся потом хоть немного поспать. Сегодня ночью тебе снова заступать на вахту. А вид у тебя неважнецкий. – Он кивнул Сомсу. – Сомс, это не дело. В следующий раз постарайся работать головой, а не кулаками.

Старшина корабельной полиции перешел к следующему провинившемуся – дисциплинарное правонарушение, наркотики, алкоголь, – и Сомс бессильно сполз по стенке.

– Вы все за это ответите, – заявил старшина корабельной полиции. – Причем перед капитаном, а не перед старпомом, а капитан сегодня не в лучшем настроении.

– Меня накажут, да? – простонал Сомс.

При других обстоятельствах Найкол, возможно, попытался бы его разуверить, успокоить, внушить капельку оптимизма. Но поскольку он так и не вынул руку из кармана, в котором лежало письмо, у него не оставалось ни сил, ни желания поднимать кому-либо настроение. Он уже несколько дней не решался распечатать письмо, догадываясь о его содержании и страшась убедиться в своей правоте. И вот теперь, через семь дней после того, как они покинули Сидней, он уже знал.

Будто оттого, что он знал, ему стало легче!

– У тебя все будет в порядке, – сказал он.

Дорогой Генри!

Я немного разочарована, но нисколько не удивлена, не получив о тебя ответа. Еще раз хочу сказать, что мне очень жаль. Я не хотела делать тебе больно. Но ты так давно не давал о себе знать, а мне действительно очень нравится Антон. И он хороший человек, добрый человек, который очень внимателен ко мне…

Нет, это я отнюдь не в упрек тебе. Я понимаю, что мы были ужасно молоды, когда поженились, и, возможно, если бы не война… И тем не менее мы оба прекрасно знаем, что вся наша жизнь состоит из таких вот “если бы”…

Он прочел первый абзац и подумал, что, как это ни парадоксально, насколько легче было жить, когда письма подвергались цензуре.

Прошло не меньше двадцати минут, прежде чем неприятная процедура подошла к концу. Они помедлили у дверей капитанского офиса, затем Найкол провел молодого человека внутрь, и они отдали честь. Командир корабля Хайфилд, что-то записывавший в толстый журнал, сидел за письменным столом между капитаном морской пехоты и незнакомым лейтенантом.

Найкол слегка подтолкнул Сомса локтем.

– Бескозырка, – прошипел он, держа свой черный берет перед собой.

Сомс поспешно стянул головной убор.

Офицер, сидевший рядом с капитаном, зачитал обвинение: парень сцепился с другим маляром в кубрике. А еще он употреблял алкоголь, количество которого значительно превышало “пять капель”, входящих в дневной рацион рядового состава.

– И как мы будем отвечать на обвинение? – продолжая писать, спросил командир корабля. У него был крупный элегантный почерк, немного не вязавшийся с его короткими толстыми пальцами.

– Виноват, сэр, – произнес Сомс.

Да, я виновата. И я слабая. Но, положа руку на сердце, если учесть, что за эти четыре года от тебя не было ни слуху ни духу, я вполне могла считать себя вдовой. Я три года пролежала без сна, молясь о твоем благополучном возвращении. Я каждый день говорила о тебе с детьми, даже тогда, когда мне казалось, будто ты нас забыл. А вернувшись, ты стал совсем чужим.

Наконец Хайфилд поднял глаза. Внимательно посмотрел на мальчишку и обратился к морпеху:

– Найкол, да?

– Сэр.

– Что вы можете сказать о характере этого молодого человека?

Найкол прочистил горло и собрался с мыслями:

– Он с нами чуть больше года, сэр. Маляр. За все это время вел себя образцово. Спокойный, трудолюбивый. – Найкол сделал паузу. – Хороший характер.