Корабль отплывает в полночь

Слова Брюса и то, что стояло за ними, кружили мне голову. Вдруг Эрих носком сапога задел один из черепов на крышке сундука, и мне захотелось как следует надрать ему уши, чтобы он соображал, что делает.

– Я Солдат, – ответил Брюс, – и надеюсь, что ты не сомневаешься в моем мужестве. Ведь чтобы донести весточку о мире до других Мест, мужества требуется гораздо больше, чем для любой из наших операций. Быть может, нас перехватят при первой же попытке, но какая разница? По крайней мере, мы увидим перед смертью своих хозяев, чего я, откровенно говоря, желаю всей душой. А потом, в драке, может случиться всякое.

– Значит, ты Солдат, – криво усмехнулся Эрих. – Знаешь, Брюс, я не спорю: ты побывал в переделках пострашнее всего, что довелось пережить мне в мою первую сотню снов. Однако ты позволил чувствам одержать над собой верх. Любовь к женщине перевернула тебя, и ты пустился рассуждать о мире…

– Да, клянусь Всевышним! Любовь к женщине изменила меня! – воскликнул Брюс; я вспомнила, как Дейв произнес: «Я еду в Испанию»; наше прощание до сих пор стоит у меня перед глазами. – Вернее, она придала мне смелости защищать то, во что я всегда верил. Она…

– Wunderbar[86], – перебил Эрих, пританцовывая на крышке; у меня застучали зубы. Уперев руки в боки, он отвесил чопорный поклон и быстро-быстро заморгал. – Пригласишь ли ты меня на свадьбу, Брюс? В шаферы я не гожусь, а вот бросать цветочки гостям – это пожалуйста. Лови, Марк. Держи, Каби. Тебе тоже достанется, Грета. Danke schön[87]. Та-та… та-та… та-та-та-та-та…

– По-твоему, женщины нужны лишь затем, чтобы развлекаться с ними в свободное время?

Продолжая напевать и перебирать ногами, Эрих кивнул:

– Точно.

Ах вот оно как? Впрочем, разве это для меня новость?

– Отлично, – проговорил Брюс, – пускай себе веселится, а мы займемся делом. Наше с Лили предложение вполне серьезно. Нам предстоит не только связаться с другими Местами, что, по счастью, довольно просто, но и снестись со Змеями и установить постоянный контакт с их Демонами.

Это его заявление вынудило Эриха остановиться. Кто-то негромко вскрикнул, и мне почему-то показалось, что вскрикнули мы все разом. Эрих посуровел:

– Брюс! Ты злоупотребляешь нашим терпением. Или ты думаешь, что тут все сходит с рук – пьянки, дуэли, пустая болтовня? Извини, но мне придется тебя разочаровать. Разумеется, в шайке тайных агентов-головорезов не может быть такой дисциплины, как в земной армии. Но вот что я тебе скажу, Брюс: и Сид, и Каби, и Марк поддержат меня, как офицеры того же звания. В Чикаго правит фюрер, а здесь – Пауки. Тебе наверняка известно, что некоторые наказания, которые они практикуют, в два счета сбили бы спесь с моих соотечественников из Бельзена и Бухенвальда. Еще не поздно признать, что ты ломал комедию…

– Балаболь, балабон, – пренебрежительно махнул рукой Брюс. – Я сказал все. Решайте. – Он помолчал. – Что выбираешь ты, Сидни Лессингем?

Колени мои подогнулись; Сид ничего не ответил, лишь судорожно сглотнул и огляделся по сторонам. Да что же такое делается?! Сид расправил плечи, но его опередил Марк:

– Прости, Брюс, но, по-моему, ты рехнулся. Эрих, надо посадить его под замок.

Каби кивнула с видимым равнодушием:

– Заприте труса или убейте его. Потом выпорем девчонку и поспешим в Египет.

– Правильно, – согласился Марк. – Вообще-то, я погиб в той битве, но теперь это можно поправить.

– Ты нравишься мне, римлянин, – сказала Каби.

Брюс язвительно улыбался.

– Ты, Илхилихис?

Никогда раньше мне не чудилось, будто у Илли, точнее, у его коммуникатора механический голос.

– Я увяз во времени глубже любого из вас, тра-ля-ля. Но папочка любит жизнь. Я не с тобой, Брюси.

– Мисс Дэвис?

– Разве я похожа на идиотку? – спросила Мод.

Увидев за ее спиной Лили, я подумала: бог мой, на ее месте я, быть может, смотрела бы так же гордо, но вот уверенности мне явно не хватило бы.

Бо заговорил, не дожидаясь, пока Брюс повернется к нему:

– Вы отнюдь не расположили меня к себе, сэр, скорее наоборот. Однако Место наскучило мне сильнее, чем Бостон; к тому же рискованные предприятия – моя стихия, пускай даже они будут очень рискованными. Я с вами, сэр.

Меня словно что-то кольнуло в грудь, в ушах зашумело, но я разобрала бормотание Севенси:

– Вшивые Пауки сидят у меня в печенках. Я с тобой.

Док кое-как поднялся на ноги. Он уронил цилиндр; волосы его растрепались. Ухватив за горлышко пустую бутылку, он шарахнул ею по стойке и гаркнул:

– Убивайте Пауков и немцев!

Как ни странно, Док не упал, хотя рука, которой он опирался о стойку, предательски задрожала. Не припомню такой тишины, какая установилась вслед за его словами. Брюс медленно обернулся к Сиду.

Но произнес он вовсе не то, что я ожидала услышать:

– Мисс Форзейн?

Смешно, подумалось мне; я рассудила ни с того ни с сего, что он обращается к графине. Взгляды всех остановились на мне, и тут только я сообразила, что к чему. Неужели он спрашивает меня? Но что я могу ответить? Я ничего не знаю.

Нет, Грета. Нет, нет!