Корабль-призрак

Жареное мясо легло на тарелки, мы снова сели ждать отца, и тут послышался звук рога. Мы насторожились. Снаружи донесся шум, а мгновение спустя дверь распахнулась и показался отец. Он пропустил перед собой молодую даму и громадного смуглого мужчину в одежде охотника.

Пожалуй, сейчас стоит поведать то, что стало мне известно лишь много лет спустя. Выйдя из дому, отец увидел ярдах в тридцати от себя большого белого волка, и тот сразу медленно попятился, скаля зубы и рыча. Отец пошел на него, а зверь не убегал, только пятился и пятился. Отец не спешил стрелять, чтобы поразить добычу наверняка, и так продолжалось какое-то время: волк то отступал, то подпускал отца ближе и рычал на него, то снова отскакивал.

Вознамерившись убить зверя (ведь белый волк – редкая добыча), отец гнался за хищником несколько часов, забираясь все выше в горы.

Вам следует знать, Филип, что в этих горах есть особые места. Считается – и мой рассказ служит тому подтверждением, – что в таких местах обитают злые силы. Охотники хорошо о них осведомлены и стараются всячески их избегать. Одно из подобных мест – поляна в сосновом лесу – располагалось на склоне над домом, и отец о нем знал. Но то ли он не верил в местные страшные байки, то ли настолько увлекся погоней, что совсем забыл об опасности, – не ведаю, а белый волк заманил-таки его на опасную поляну.

Заманил, а сам замер на месте. Отец подошел ближе, прицелился – и вдруг волк попросту исчез. Отец глазам своим не поверил, решил, что, должно быть, не различает белой шкуры на снегу, опустил ружье и осмотрелся, но волка нигде не было. Как зверь сумел незамеченным улизнуть с поляны, оставалось загадкой.

Раздосадованный неудачей, отец повернулся было, чтобы пойти домой, но в тот же миг уловил отдаленное пение рога. Он несказанно изумился – еще бы, услышать этот звук в такое время в этакой глуши! – и даже забыл на мгновение о недавней досаде.

Минуту спустя рог пропел снова, уже ближе, а потом, пока отец стоял и вслушивался, прогудел в третий раз. Забыл, какое слово употребляют звероловы, но это был сигнал, знакомый моему отцу и означавший, что охотники заблудились в лесу.

Вскоре перед отцом выросла фигура верхового, в седле перед которым сидела женщина. Отец сразу вспомнил все рассказы о сверхъестественных созданиях, которыми якобы кишат эти горы, но чем ближе подъезжал всадник, тем понятнее становилось, что эти люди – простые смертные.

Подъехав вплотную, всадник обратился к отцу: «Друг-охотник, ты припозднился, на наше благо. Мы едем издалека и опасаемся за свои жизни, которым грозит опасность. Горы позволили нам ускользнуть от преследователей, но если мы не отыщем кров и пропитание, все будет напрасно, ибо усталость, голод и ночная тьма нас погубят. Моя дочка, что сидит впереди меня, едва жива. Скажи, можешь ли ты нам помочь?»

«Мой дом в нескольких милях отсюда, – ответил отец, – но мне нечего вам предложить, разве что кров над головой. Если это вас устроит, то милости прошу! Могу я узнать, откуда вы?»

«Что ж, друг, это не тайна, мы бежим из Трансильвании, где угрозе подверглись честь моей дочери и моя жизнь».

Этих слов оказалось вполне достаточно, чтобы отец вспомнил собственное бегство, вспомнил, как лишилась чести его жена, вспомнил трагедию, которой все завершилось. Поэтому он не раздумывая предложил беглецам приют.

«Тогда не будем терять времени, друг, – сказал мужчина. – Моя девочка сильно замерзла и по такой погоде долго в седле не усидит».

«Следуйте за мной, – ответил отец и повел их к нашему дому. – Меня заманил в лес большой белый волк. Он выл под окнами моего дома, и я вышел его прогнать, иначе не оказался бы в лесу в такое время».

«Волк промчался мимо нас, когда мы выехали из леса», – сказала женщина, и голос ее был звонок и приятен на слух.

«Я чуть не выстрелил в него, – прибавил мужчина, – но вышло так, что он сослужил нам неплохую службу, и я рад, что не стал стрелять».

Часа через полтора они добрались до нашей избушки: отец торопился и шел быстрым шагом.

«А мы вовремя, – объявил смуглый охотник, принюхиваясь к запаху жареного мяса. Он подошел к очагу, оглядел нас троих. – Какие юные у тебя повара, друг!»

«Зато еду ждать не придется, – отозвался отец. – Вот, госпожа, присаживайтесь к очагу, вам нужно согреться».

«Куда поставить лошадь, друг?» – спросил мужчина.

«Я о ней позабочусь», – ответил отец и снова вышел наружу.

Облику женщины следует уделить особое внимание. Она была молода, лет двадцати от роду, в дорожном платье, отороченном белым мехом, а на голове у нее ладно сидела шапочка из горностая. Лицо ее показалось мне очень красивым, и отец впоследствии со мною согласился. Шелковистые русые волосы блестели так, что казалось – в них можно глядеться, как в зеркало, а во рту, когда она говорила, ослепительно сверкали самые белые зубы, какие мне доводилось видеть.

Только вот во взгляде ее светлых глаз было что-то пугающее, страшащее нас троих. Эти глаза словно не ведали покоя, их взгляд метался из стороны в сторону. В ту пору я бы не сумел найти слов, а сейчас сказал бы, что этот взгляд был жесток.