Корабль призраков

Молли зачарованно огляделась по сторонам. Воздух был сухим, пыльным и прохладным, как на лестнице. Она потёрла свои голые руки. В центре комнаты стоял огромный дубовый стол, покрытый слоем грязи и чернильными пятнами. На нём лежали стопки свитков, бумаги и нечто похожее на старинный пергамент с осыпающимися краями. Вдоль стен были сложены другие свитки и древние книги и стояли предметы, которые наверняка бы понравились тёте Кэтрин и дяде Биллу: напольные часы, высокие книжные шкафы из красного дерева и бюро с деревянной шторой. В углу было грязное, засиженное мухами зеркало в узорной серебряной раме. В нём отражался огромный мраморный камин с резными львами и ангелами: каминную полку поддерживали херувимы с пухлыми щеками, покрытыми древней угольной пылью. Повсюду были расставлены статуи и изображения мифических существ. Некоторых из них Молли узнала, хотя видела впервые. В комнате даже был гигантский человеческий череп со вставленной в него свечой.

– Очень уютно, – вежливо заметила Молли.

– Это мой дом, – Мэйсон довольно улыбнулся. – Присаживайтесь.

Мэйсон принялся искать стулья. Ему удалось найти потёртое кожаное кресло, в котором Артур почти полностью исчез, после чего дворецкий освободил от бумаг и книг красный бархатный диван. Сам Мэйсон прислонился к массивному столу, и его лицо снова стало суровым.

– Вы видели пиратов, – сказал он безо всяких предисловий. – Итак, мистер Артур, Молли, теперь вы знаете, какая опасность угрожает острову Рейвенсторм.

Молли подалась вперёд.

– Мы видели, как они вчера ночью разгромили деревню.

– Верно, – губы Мэйсона изогнулись в лёгкой улыбке. – «Разгромили» Кроуснест, как вы выразились, и уже не в первый раз.

– Но не поместье, – заметил Артур. – Они не смогли причинить вред нашему дому.

– Верно. Не думаю, что они посмеют, – губы Мэйсона снова дрогнули.

– Вы его защищаете, да, Мэйсон? – спросила Молли. – Поэтому мы и видели вас на улице.

Мэйсон мрачно кивнул.

– Верно, я могу защитить поместье от их набегов. Но это всё, что я могу сделать, и я не в состоянии помочь деревне и остальному острову. Было время, когда все горгульи поместья Рейвенсторм собрались вместе, чтобы защитить свой дом. Ему угрожала большая опасность, намного более серьёзная, чем набеги пиратов.

– Не думаю, что мне бы хотелось об этом знать, – пробормотала Молли.

– И будем надеяться, что это вновь не повторится, – серьёзно ответил Мэйсон. – Однажды нам удалось прогнать зло, и этого было достаточно.

– Но я не понимаю. – Артур указал на окно. – Если вам удалось прогнать что-то посерьёзнее пиратов, то почему вы не можете избавиться от них сейчас? Наверняка в поместье достаточно горгулий, чтобы защитить весь остров.

Мэйсон вздохнул и покачал головой:

– Всё изменилось, мистер Артур. Все горгульи превратились в камень. Окаменели навсегда. Я единственный, кто остался свободным, но иногда даже мне приходится возвращаться на своё место рядом с остальными. Горгульи не могут помочь острову Рейвенсторм.

Молли встала и подошла к окну. Над западным крылом она увидела ряд свирепых каменных горгулий. Но внезапно они показались ей не сердитыми и пугающими, а невероятно печальными.

– Что же случилось? Как они превратились в камень? Это опять проделки королевы эльфов? Если бы я знала, то сберегла бы немного её волшебного зелья, которое оживило каменных детей.

– Боюсь, дело не в этом. – Мэйсон тяжело вздохнул. – Не королева наложила заклятие на горгулий, поэтому бессмысленно просить её о помощи, даже если бы она и согласилась помочь. А она никогда не любила горгулий.

– Но кто же это сделал? – спросил Артур.

Взгляд Мэйсона стал далёким и печальным, а глаза затуманились.

– Она прокляла горгулий за то, что они сделали. И разве её можно винить? Каменное заклятие не затронуло меня, и я смог жить и двигаться, но она сделала так, что я больше не могу покинуть пределы поместья Рейвенсторм. Здесь я должен остаться навсегда.

– Кто – она? – требовательно спросил Артур.

Губы дворецкого раскрылись, и кузены пристально уставились на него. Он вздохнул, и его лицо напряглось от усилий. Мэйсон нахмурился, облизнул губы и попробовал ещё раз. Но когда ему наконец удалось заговорить, слова застряли у него в горле.

– К-а-а… к-а-а-а…

Артур вскрикнул от ужаса, а Молли прикрыла рот рукой. Звук не походил на человеческий, а скорее, напоминал крик воронов на вершинах башенок. Встревоженная Молли протянула к дворецкому руку, но Мэйсон лишь криво улыбнулся и покачал головой:

– Я даже не могу произнести её имя. Это часть заклятия. И я больше ничего не смогу вам рассказать. Но мы все это заслужили. И зачем ей прощать меня? Я и сам себя никогда не прощу.

Кузены молча смотрели на него. Молли стало ужасно жаль Мэйсона, навсегда заточённого в поместье Рейвенсторм, и его друзей, превратившихся в камень.

– Я больше ничего не могу вам сказать. – Дворецкий покачал тяжёлой головой. – Простите. Но, возможно, вы сумеете найти способ защитить деревню и весь остров. Возможно, вы даже сможете помочь горгульям.

– Вы так думаете? – спросила Молли.

Мэйсон молча кивнул.

Артур прищурился.