Корабль судьбы (Книга 1)

Вот это-то и было самым обидным, вот это-то и ранило в самую душу. Знать, что кое-кто из ее рода все-таки выжил в изменившемся мире, но с некоторых пор не желал признавать ее за свою!

Страшное ощущение безнадежности мешалось с муками голода, рождая медленно кипящую ярость. Кстати говоря, Тинталье и в море не удалось как следует попировать. Она ждала, что вдоль берега будут густыми стадами проходить крупные морские звери, но, проклятье, они тоже подевались неизвестно куда! Впрочем, чему уж тут удивляться, ведь и сам берег, где от века пролегали пути их кочевок, также более не существовал.

Только теперь, совершив основательную разведку, Тинталья в полной мере осознавала, до какой степени переменился привычный лик мира. Оказывается, море поглотило целую оконечность этого континента. Громадный горный хребет, некогда господствовавший над бескрайними песчаными пляжами, превратился в длинную цепь островов. А плодородные равнины, лежавшие за горами, — во времена ее прежних рождений там кишмя кишели стада, как дикие, так и домашние, — эти равнины оказались либо заболочены, либо поросли дождевыми лесами. Что же до горячего внутреннего моря, некогда со всех сторон окруженного сушей, — оно теперь сочилось в океан мириадами речек, проложивших себе русло по широким лугам.

Все переменилось, решительно все. Причем до неузнаваемости.

Так стоит ли удивляться, если с ней не желала иметь дела собственная родня?

Зато вот уж кого развелось, точно блох на больном кролике, — так это людей. Их грязные, дымные, неопрятные поселения попросту испоганили мир. Разыскивая морских змей, Тинталья предостаточно насмотрелась на островные городишки и мелкие гавани. Как-то звездной ночью она пролетела над Удачным. Город показался ей большой темной кляксой, испещренной точками света. Трехог? Скопище беличьих гнезд, запутавшихся в паутинах подвесных мостиков и переходов. Нынешнее человечество, с одной стороны, внушало Тинталье чувство гадливости — уж эти слабосильные создания, не способные выжить в окружающем мире без кучи искусственных приспособлений! С другой стороны, их умение приспособить себе под жилье всякое приглянувшееся местечко не могло не вызывать восхищения. Правда, любоваться в их поселениях было особенно нечем. Взять, например, Старших — те хотя бы умели строить так, что глаз радовался. Тинталья остро тосковала по их великолепным, приветливым городам, куда так славно было заглядывать. Ну вот надо же было такому случиться, что Старшие вымерли, а их место заняли… эти. Люди…

Поразмыслив, Тинталья решила иметь с ними как можно меньше общего. Если уж ей суждено было доживать век в одиночестве, она поселится подле Кельсингры. Там водилось предостаточно дичи, да и земля осталась надежной. Хотя бы приземляешься, не боясь, что сейчас же по колено утонешь. А если придет желание укрыться от непогоды, можно будет забраться в любое здание Старших.

Жить Тинталье всяко предстояло еще долгие-долгие годы. И она была намерена провести их там, где еще держались воспоминания о былом величии и славе.

Летя сквозь ливень вперед, драконица тем не менее без устали обшаривала взглядом речные берега в поисках дичи. Правда, надежда высмотреть что-нибудь живое была очень невелика. Со дня землетрясения река так и текла молочно-белой кислотой, смертельной для всякого существа, не покрытого чешуей.

Уже порядочно удалившись вверх по течению от Трехога, Тинталья неожиданно заметила под собой змею, боровшуюся с течением. Сперва она даже приняла ее за бревно, упавшее в реку. Драконица тряхнула головой, смаргивая дождевые капли, и снова вгляделась. Тут ее обоняния коснулся характерный запах змеи, и она ринулась вниз — разбираться, что же там такое.

Река здесь была мелководной — сплошной перекат белой мути по каменным россыпям. И это тоже противоречило наследным воспоминаниям Тинтальи. Ведь эта река некогда была настоящей водной артерией, широкой и полноводной, — удобный путь с моря до самой Кельсингры и далее, туда, где селились землепашцы и стояли небольшие торговые города Старших. Не то что морские змеи — громадные океанские корабли, и те с легкостью достигали верховий.

А теперь тощая синяя змея беспомощно барахталась на мелководье, которое даже не позволяло ей плыть.

Тинталье пришлось описать не один круг в поисках достаточно глубокой заводи, куда она смогла безбоязненно опуститься. Сложив крылья, она двинулась дальше вброд, торопясь на помощь застрявшему сородичу. Несчастной змее в самом деле приходилось тяжко. Похоже, она торчала здесь уже не первые сутки. Солнце успело опалить ее спину, камни изорвали бока, содрав чешую, и жгучая вода разъедала тело. Тинталья даже не взялась бы с первого взгляда определить, змея то была или змей.

Примерно так выглядит лосось после нереста, лишенный сил и умирающий на мелководье.