Корабль в вечность (ЛП)

— Ты прав, — кивнула она. — Ладно, если выдашь Реформатора, я пощажу часть твоих подыхающих от голода солдат, когда возьму город, что, как сам понимаешь, неизбежно. Если же ты откажешься его выдать, твои люди заплатят жизнями за твои эгоизм и упертость. Тысячи людей. Это твой последний шанс. Оставишь Реформатора у себя — и милосердия не дождешься.

Дудочник сплюнул на землю.

— Милосердия вроде того, какое ты проявила к детям Нью-Хобарта? — процедил он сквозь зубы. — Спасибо, нам уже хватило.

Он повернул коня. Я двинулась за ним, но Воительница меня окликнула:

— Ты же провидица. Скажи им, что ты видела.

Все вдруг уставились на меня. Однорукий солдат за спиной Воительницы даже вытянул шею, чтобы лучше меня разглядеть. Инспектор тоже повернулся в седле.

— Я знаю, что видят все провидцы. Твой брат сказал мне, когда держал тебя в камере сохранения: ты тоже видишь взрыв.

Я часто дышала, во рту пересохло.

— Зачем ты позволяешь людям следовать за тобой, сражаться за тебя, идти на бесконечные жертвы, когда отлично знаешь, чем все закончится?

— Вовсе необязательно все закончится именно взрывом, — сказала я. Мне хотелось говорить веско и убежденно, но в голос прокралась дрожь. Я видела взрыв столько раз, что не могла его отрицать. — Может случиться что угодно. — Я постаралась произнести это так, будто сама верила в свои слова.

Воительница посмотрела на меня с подобием жалости во взгляде.

— Ты знаешь, что его невозможно остановить. Ты видишь будущее, но изменить его не в силах.

Глава 9

Всю обратную дорогу в Нью-Хобарт я чувствовала, что наши солдаты смотрят мне в спину. Большинство из них уже знали о моих видениях про взрыв, а многие были свидетелями припадков Ксандера, содрогавшегося от огня в голове. Но по словам Воительницы, видения делали меня предательницей и доказывали неотвратимость победы Синедриона. «Ты видишь будущее, но изменить его не в силах».

Видения позволили мне предупредить островитян о грядущем нападении Синедриона, но пригрезившаяся кровавая баня все равно произошла. И перед битвой при Нью-Хобарте я тоже видела кровопролитие и смерть. Заручившись поддержкой Инспектора, мы смогли отбить город, но предотвратить кровопролитие и смерть на равнинах близ Нью-Хобарта все равно не удалось.

— Она явилась нас попугать, — сказал Дудочник и пришпорил лошадь, чтобы поравняться со мной. — Пытается заставить тебя сомневаться в себе.

— Знаю, — кивнула я. — Но это не значит, что в ее словах нет правды.

— И что? — нетерпеливо спросил он. — Сдаемся и ждем взрыва? — Он хищно улыбнулся. — Я в Сопротивлении уже больше десяти лет, и ты мне будешь рассказывать, что пора прекращать борьбу?

Ответа ждать Дудочник не стал — просто ударил пятками в бока лошади и проехал вперед, к Инспектору. Я смотрела ему вслед и думала о Ксандере. Неужели он именно так и поступил — сдался и принялся ждать взрыва? Уверен ли он, что видения могут предупредить нас, но не спасти? В чем смысл всего, что мы делаем и уже сделали, если мир все равно заполыхает? Несмотря на все часы, когда я со стиснутыми зубами и прижатыми к глазам кулаками разыскивала взрывной механизм, несмотря на все попытки Дудочника и Инспектора вытянуть сведения из Зака, мы ничуть не приблизились к пониманию, где же находится адская машина, не говоря уж о том, чтобы предотвратить взрыв.

Въезжая за Дудочником в ворота Нью-Хобарта, я вспоминала голос Воительницы. В ее требовании выдать Зака звучала тревожная настойчивость. Неужели она приехала и встретилась с нами лицом к лицу, движимая только жаждой мести? Или ей от Зака нужно что-то другое, что-то более осмысленное? Когда он пришел к нам весь побитый и отчаявшийся, я поверила, что Воительница хочет его убить. Но сегодня она явилась его разыскивать. Была готова к переговорам и даже к уступкам, лишь бы его вернуть. И совсем не походила на человека обуреваемого эмоциями, даже мстительными. Нет, она явно привыкла держать в узде все, включая собственные чувства. Что же ей нужно от Зака, кроме его — и моей — смерти?

        * *

— Нам надо атаковать, — сказала я. Мы собрались в столовой приюта, а Зак в кандалах сидел под стражей в спальне. — Вы слышали, что сказала Воительница. Она намерена с нами поквитаться. Для нее стало потрясением, когда мы отбили Нью-Хобарт, но с тех пор она собиралась с силами. Ее форпост на перевале Луддитов, блокируя подвоз продовольствия, с каждым днем ослабляет нас все сильнее. Она готовится нанести ответный удар. И обрушить бомбу на Далекий край. А тем временем в резервуарах уже тысячи людей, и их количество постоянно растет.

— У нее не хватит солдат, чтобы напасть на нас в лобовую, — произнес Дудочник. — Во всяком случае, пока войска Инспектора остаются верными ему. Ей же надо оборонять Уиндхем и убежища. Пустые угрозы с ее стороны.

— Она пустых угроз не делает, — спокойно предупредил Инспектор.

Мы все замолчали. Снаружи тоже не доносилось никакого шума — в отсутствие детей город стих. Эта мертвенная тишина была веским доказательством беспощадности Воительницы.