Корабль в вечность (ЛП)

— Это даст нам достаточно времени на освобождение Шестого убежища, — сказала я. — Мы успеем вытащить людей из баков и перевезти сюда.

— План Касс может сработать? — спросила Палома.

Все смотрели на меня.

Я обратилась к Инспектору:

— Ты — залог нашего успеха, гораздо более важный, чем солдаты, которых мы посылаем в каньон. По всей видимости, Синедрион полагает, что лишь твои решения определят наши будущие шаги, поскольку ты теперь возглавляешь Сопротивление.

Неслучайно Воительница адресовала свои требования только к Инспектору, игнорируя всех остальных.

— Но разве это не разумное предположение? — усмехнулся Инспектор и посмотрел мимо меня в окно. — Этот город стерегут мои солдаты.

— Не только твои, — возразила Зои. — Бойцы Сопротивления тоже вносят немалую лепту. И именно они начали атаку на Нью-Хобарт.

— Это я спас Нью-Хобарт.

— У тебя не хватало смелости выступить против Синедриона, пока мы не восстали, — заметил Дудочник.

Инспектор встал.

— Снаружи не только мои солдаты. Еще там мои лошади. Мои гарнизоны на западе. Мои конвои, которые привозят еду, благодаря чему люди в этом городе все еще живы.

Последний аргумент не возымел эффекта — мы все голодали.

— Хочешь сделать то, чего ждет от тебя Воительница? — спросила я. — Значит, Зак был прав? Ты пришел к нам, потому что хотел с нашей помощью свергнуть Синедрион и взять власть в свои руки?

— Я хочу остановить программу резервуаров, — ответил Инспектор, но я заметила, что отрицать мое утверждение он не стал.

— У нас есть шанс сделать намного больше. Мы можем покончить с рождением близнецов. Изменить основы мироустройства. Но только если мы уничтожим Синедрион. Только если ты хочешь стать большим, чем их представление о тебе.

Уголки глаз Инспектора задергались, когда он в упор уставился на меня.

— А ты думаешь, что знаешь, кто я такой и каков я?

— Нет, — совершенно искренне покачала я головой. — Зато я знаю, кем ты можешь стать.

Глава 10

Секунды шли в тишине. Инспектор отвел от меня взгляд, подвинул карту ближе к себе и склонился над ней, поставив ладони по сторонам. Прищурившись, он несколько минут рассматривал карту, а потом вынул из кармана кусок мела и нарисовал крестик у входа в ущелье.

— Петельный каньон, — сказал он. — У нас нет реальной перспективы его захватить, не отправив туда всех бойцов: наши силы ограничены, а в Уиндхеме выстроена серьезная оборона. Но если мы перекроем каньон и снесем мосты, то запрем в осаде войска Синедриона. Это даст нам шанс освободить Шестое убежище, которое лишится подкреплений.

— Но сколько наших солдат погибнет в результате этого отвлекающего маневра? — спросила Палома.

Мы все посмотрели на карту, на сужающееся устье ущелья и поставленный там Инспектором крестик.

— Не обладая численным превосходством, — наконец сказал Дудочник, — посланный на штурм каньона отряд там и поляжет.

Палома сдернула карту со стола.

— Я хочу бросить Синедриону вызов, правда. Но наши солдаты — не просто циферки на бумаге. — Ее стул скрипнул, когда она встала. — Это живые люди, которых перебьют всех до одного, — сказала она, взмахнув картой.

Обошла стол, громко топая и стуча протезом по деревянному полу. И со слезами на глазах остановилась перед Зои.

Зои поднялась и потянулась к подруге, чтобы, как мне показалось, взять за руку, но лишь забрала у Паломы карту и вернула на стол.

— Иного способа я не вижу, — сказала она.

— Пожалуйста, — взмолилась Палома.

— Это война, — покачала головой Зои.

Даже если бы Зои ее ударила, Палома не выглядела бы более потрясенной и покоробленной. Она развернулась и вышла из столовой. Зои поспешила следом.

По телу пробежал холодок, словно знобкая струйка пота. Всего несколько месяцев назад с позиции Паломы высказывалась бы я. Требовала бы оберечь наши войска от резни. Вот как работает война: даже живых делает бесчувственными. Огрубевшими, словно мозоль от рукояти ножа на ладони.

— Существует ли какой-то другой способ освободить убежище? — спросила я.

Инспектор встал.

— Гарантий никаких нет, даже если мы провернем отвлекающий маневр. Но я бы сказал, что это лучшая возможность. И единственная.

Я перевела взгляд на Дудочника:

— Думаешь, у нас получится освободить Шестое убежище?

— Неизбежны потери. — Я знала, что Дудочник вряд ли станет приукрашать горькую правду, а выскажется прямо. — Если у нас получится запереть каньон, появится возможность захватить убежище. Но там тоже хорошая охрана. И у нас мало бойцов, ведь сражаться придется на три фронта: каньон, убежище и защита Нью-Хобарта.

— Зато в случае успеха мы вызволим тысячи людей, — сказала я, и он кивнул.

Значит, смерть для нас предпочтительней, чем пытка. Тот же выбор, что сделала бы я; тот же выбор, что Салли предложила Паломе, подарив ей капсулу с клещевиной; тот же выбор, что предложил мне Дудочник, когда мы терпели поражение в битве при Нью-Хобарте и он примеривался, чтобы метнуть нож мне в горло. Но сейчас я выбирала смерть не для себя, а обрекала на гибель сотни солдат. Под бременем этих неминуемых смертей я едва могла поднять голову.

        * *