Корабль в вечность (ЛП)

Зак был там, за дальним концом стола. Перед ним стояла тарелка с наполовину съеденным хлебом, рядом сторожила Зои. Он сел прямо, заметив меня и Дудочника с мешком. Я задумалась о том, сколько мертвецов видел Зак, не считая Кипа и Исповедницы. Он же никогда не был бойцом. Даже в детстве предпочитал прятаться от дразнивших нас деревенских детей, а не бросаться в драку. Обычно Зак выжидал, чтобы нанести ощутимый удар обидчику. Например, он подложил осколок стекла в ботинок, стоявший с другой обувью на крыльце соседей, лишь через день после того, как их мальчишка забросал Зака камнями на школьном дворе. Сомнительно, чтобы Заку доводилось вести свое войско в бой, как это делал Инспектор. Зак отдавал приказы — перебить жителей острова или утопить детей в Нью-Хобарте, — но лично при исполнении не присутствовал. Он командовал и строил планы, пребывая в безопасном уюте своих цитаделей. А здесь, в кухне Эльзы, уродство смерти приблизилось к Заку почти вплотную, отделенное лишь парой шагов да окровавленной мешковиной.

Мы с Дудочником положили тело Ксандера перед камином и отступили прочь. Эльза закрыла ставни; на окне уже собирались мухи. Инспектор положил руку на кувшин вина, стоявший на столе, но пить не стал. Дудочник подтащил стул к Салли. Она не обратила внимания ни на стул, ни на самого Дудочника. Сохраняя молчание, все мы перемещались по кухне с осторожностью, обходя тело стороной, словно уже вырытую могилу.

Зак отсел назад, к стене. Он держался на расстоянии, но не сводил глаз с мешка. Его подбородок слегка выдвинулся, на лбу ниже клейма прорезалась морщинка.

Зои уставилась на него и спросила:

— Этот-то здесь зачем нужен, раз такие вот дела?

— Пусть полюбуется на то, что натворил, — ответила Эльза.

Дудочник заставил обеих умолкнуть одним взглядом. Затем снова сосредоточился на мешке.

— Его бросили посредине восточной дороги, — сказал он.

— Задушили, как Леонарда? — спросила я.

Дудочник кивнул, но не стал вдаваться в подробности.

Я вспомнила прикушенные губы солдат, вернувшихся вместе с ним, а еще вспомнила пальцы повешенного барда, похожие на переломанные веточки. Нет, я не хотела знать больше.

Зои и Палома стояли близко друг к другу, Дудочник — в стороне от сестры, один. Что бы он ни увидел, когда обнаружил тело Ксандера, это перенесло Дудочника в недосягаемое для нас место.

— Никакой записки? Послания? — уточнила Эльза.

Инспектор хмыкнул.

— Послание вполне ясное.

Салли с тревожащей медлительностью опустилась на колени и потянулась, чтобы откинуть дерюгу. Дудочник присел рядом с ней и накрыл ее руку своей.

— Тебе не обязательно на это смотреть, — тихо проронил он. — Теперь ты ничем ему не поможешь.

— Не указывай мне, — возразила Салли, не глядя в его сторону. В ее голосе не звучало ни намека на злость, а лишь стальное спокойствие. Все еще не поднимая головы, она продолжила: — Эльза, дай теплой воды и тряпок. А остальные пусть уходят.

Никто из нас, даже Инспектор, не посмел ее ослушаться. Эльза с ведром пошла за водой. Прочие потянулись во двор, цепь Зака брякала по пути.

Салли окликнула Дудочника и Зои, когда те уже были за порогом.

— Займитесь-ка делом, вы оба, — снова не глядя, бросила она. — Выкопайте ему могилу.

        * * 

Дудочник и Инспектор могли бы приказать рыть могилу солдатам, но эту работу мы оставили для себя. Дудочник выбрал местечко за городской стеной, на северной стороне. Меня обрадовало, что могила будет далеко от места битвы на южной равнине. Там хватало сожженных и зарытых тел, а для Ксандера, который знал так мало мира при жизни, хотелось более тихого и уединенного пристанища. Саймон отправился на поиски лопат, но вернулся только с двумя, так что пришлось копать по очереди. Мы прихватили с собой Зака, не рискуя выпускать его из виду в текущей ситуации.

Воительница не по доброте душевной вернула нам тело замученного Ксандера, тому была причина. Та же самая причина, по которой ее солдаты повесили Леонарда у дороги к Нью-Хобарту: чтобы мы увидели, что они сотворили с ним.

Вот только на этот раз палачи действовали не сами по себе. Кто-то, кому мы доверяли, предал Ксандера, и это человек нес такую же ответственность за его ужасную кончину, как и Воительница. Возможно, еще и по этой причине мы получили тело Ксандера — как пищу для всеобщей подозрительности, которая запустила в меня когти и заставляла оглядываться по сторонам, подавляя позывы тошноты от мысли, что кто-то из присутствующих точно выдал несчастного врагам. Я смотрела на них по очереди. Саймон. Зои. Палома. Инспектор. Дудочник. Зак.

Я видела множество смертей, но всего лишь во второй раз присутствовала на официальных похоронах. Первыми были похороны отца. И Зак стоял тогда рядом со мной, как сейчас.

Другие мертвецы, которых и сосчитать-то нельзя, остались лежать на месте гибели либо упокоились в наспех выкопанных неглубоких могилах. Дети утонули, когда зимняя земля промерзла в камень, и Дудочник распорядился, чтобы их маленькие тельца хотя бы сожгли как полагается, но к погребальному костру я не пошла.