Корабли Мериора

Дакару показалось, что масляные лампы вспыхнули ярче и в их свете заблестели налитые кровью глаза лысого. Наверное, потасовки не были здесь редкостью, ибо за пределами живого круга люди продолжали свое шумное веселье.

Лысый провел языком по кривым, щербатым зубам.

— А если и Диркен? — вызывающе спросил он. Верзила сжал кулаки. На волосатых руках напряглись мускулы.

Крутобедрая служанка с подносом, уставленным кружками, благоразумно свернула в сторону.

— Что ты имеешь против капитана? — крикнули Дакару откуда-то сбоку.

Дакар попятился назад. Со всех сторон на него смотрели угрюмые физиономии матросов. Он выпучил глаза и обхватил руками пояс, просунув под него большие пальцы. Обворожительно улыбнувшись, Безумный Пророк невинно пожал плечами.

— Я? Ровным счетом ничего. Просто кто-то пустил слух.

— Какой еще слух? — загремел лысый. Он пнул ногой скамейку, разметав остатки карт. — Ты уж говори, если начал, — потребовал он, надвигаясь на толстяка. — Иначе тебе придется доставать зубы из мочевого пузыря!

Дакар побледнел и струхнул. При внушительной, казалось бы, фигуре драчун из него был никудышный.

— Стало быть, Диркен — твой капитан? — осторожно спросил он.

— Да, провалиться мне на этом месте! Я первый помощник с «Черного дракона». Кого ни спроси — тебе каждый подтвердит.

Лысый грозно нахмурился. Глаза его пылали, готовые испепелить Дакара. Сделав еще один шаг, он почти вплотную приблизился к Безумному Пророку.

— А ну, мешок с требухой, выкладывай, что ты там слышал?

Дакар проглотил накопившуюся слюну и с крайне серьезным видом произнес:

— На площади… на той самой, где здание портовых властей… кто-то сболтнул, что у команды «Черного дракона» проворства не больше, чем у медведя в берлоге. А тут один человек хотел нанять ваш корабль. Сам понимаешь: если это правда, он может и передумать.

— И ты поверил слухам? — закричал первый помощник.

Вот когда в зале «Трехпалой чайки» стало по-настоящему тихо. Каждая пара ушей ожидала ответа Дакара, каждая пара глаз видела, что ему сильно не по себе. Потрескивали фитили висячих ламп. Собравшиеся затаили дыхание. Первый помощник хрустнул пальцами. Дакару этот звук напомнил стук мелких камешков, предвещающий камнепад. Лысый поплевал на ладони, затем вытер их о заляпанные смолой матросские штаны.

Нужно было выворачиваться; кулаки верзилы не сулили ничего, кроме хорошей взбучки. Глаза Дакара превратились в два блюдца.

— Видишь ли… я зашел сюда, чтобы только узнать. Может, это и не так. Я ничего не знаю про «Черный дракон». Но здесь полно матросов, которые знают. И они не дадут тебе соврать.

Костлявый моряк, стоявший позади Дакара, громко хихикнул.

— Хочешь знать правду, приятель? Во-первых, капитаном у них баба. Точнее — изнеженная девка, вот кто на самом деле эта Диркен. Настоящему мужчине достаточно свистнуть, и она тут же встанет на задние лапки. Сам понимаешь, что за команда у такого капитана. Сборище женоподобных мальчиков, с которыми справится даже мой хромой младший братишка.

— Передай привет своему братишке! — крикнул один из недавних картежников.

Он вскочил на ноги. В ушах сверкнули медные серьги. В обоих кулаках у него для веса были зажаты выигранные монеты. Картежник размахивал руками, словно дубинками, ему не терпелось ринуться в драку. Первый помощник, багровый от ярости, удовлетворил его желание и несколькими молниеносными ударами сшиб на пол.

Опасность всегда делала Дакара проворным. Не дожидаясь, пока и на него обрушится чей-то кулак, Безумный Пророк нырнул вниз. Кулак и в самом деле обрушился, но удар достался ни в чем не повинному матросу. Старший брат укротителя команды «Черного дракона», извиваясь, как змея, уполз под другой стол и исчез.

Дальнейшей затравки не требовалось. Драться для матросов было столь же привычно, как стоять на вахте или карабкаться по веревочным лестницам. На чьей стороне — такой вопрос существовал лишь в самом начале. Потом он уже не имел смысла. С криками и улюлюканьем матросы вскакивали из-за столов и вливались в круг дерущихся. Те немногие, кто не любил или не был настроен драться, рисковали попасть под перекрестный огонь, а потому торопились спрятаться или загородиться столами и скамейками. Самые отчаянные разбивали кружки так, чтобы уцелела ручка, и, вооружившись обломком с острыми краями, кидались в общее месиво.