Корабли Мериора

Дакар не испытывал ни малейшего желания становиться рыбьим кормом на дне или добычей прожорливых береговых крабов.

Пока с телег сгружали привезенные плиты и внимание стражников было рассеяно, Безумный Пророк улучил момент и, прячась за спинами других узников, стал вглядываться в поверхность моря. Весь последний месяц в карцере он упражнял свои магические способности, попутно исправляя зрение. Теперь оно у него было острым, как у впередсмотрящего.

Грубый окрик стражника оборвал наблюдения Дакара.

— Эй, ты! — Стражник ударил его под ребра древком копья. — Чего встал столбом? А ну живо берись за работу!

Безумный Пророк побрел к телеге и подставил плечо под глыбу, которую медленно опускали на бревенчатые волокуши, чтобы тащить дальше, к воде. Внешне все выглядело так, будто он честно включился в работу. Но глыба почему-то качнулась. Вместе с нею качнулись и держащие ее узники, а поскольку несколько человек находились на телеге, поддерживая верхний конец глыбы, телега тоже качнулась и со скрипом накренилась. Остававшиеся там глыбы послушно поползли к краю и с тяжелым стуком упали, опрокинув телегу. Часть ее досок были размолоты в щепки. Другим повезло больше, и они просто отлетели в сторону. Узники с руганью торопились отскочить прочь. Наименее расторопные потирали ушибленные и пораненные ноги.

— Опять этот толстый идиот! Ему только в Ситэре камни ворочать! — закричал стражник, надзиравший за разгрузкой телеги.

Дакар сердито округлил глаза и потрогал складки, оставшиеся от его некогда величественного брюха.

— Кто толстый?

Кольчужная рукавица стражника звонко въехала ему в челюсть.

— Хватить болтать, скотина. Отправляйся работать. Еще раз выкинешь такое коленце — мы этими камнями раскатаем тебя в лепешку.

От удара Дакар пошатнулся и рухнул на спину. Стражник тыкал в него древком копья, но безуспешно. Дакар лежал неподвижно.

— Что? Перестарался? — накинулся на стражника подошедший начальник караула.

Звон его металлической кольчуги выделялся среди общего лязганья кандалов.

— Отнесите этого рохлю на берег, — приказал начальник. — Холодная вода быстро заставит его встать.

Двое узников доволокли Безумного Пророка до самой кромки воды. Работа возобновилась.

Дакар являл собой жалкое зрелище: грязные тюремные лохмотья, исцарапанные руки и ноги. Он лежал неподвижно, словно все еще находился без сознания. На самом деле глаза его сосредоточенно обшаривали поверхность моря. Потом он вздрогнул, но причиной тому была отнюдь не волна, окатившая его солеными брызгами. Среди белых барашков Дакар наконец-то заметил тех, кого так долго высматривал.

Он заметил природных духов Этеры, весело катавшихся на волнах. Для них это было сродни пиру: они питались силой волн. Глаза обычного человека не увидели бы сейчас ничего, кроме странного поведения некоторых волн, гребни которых не пенились и не расплескивали брызги. На языке паравианцев эти духи назывались ийятами, то есть проказниками, ибо их отличала неуемная страсть к разного рода озорству.

Щека Дакара кровоточила, челюсть болела до сих пор, но он скривил губы в зловещей улыбке. Для большей убедительности он застонал, затем перевернулся на спину и подложил руки под голову. Не открывая глаз (пусть думают, что он только-только приходит в себя), Безумный Пророк творил магическое действо, собирая в пучок силу морских волн. Нарочито неловко, будто мальчишка-послушник, он позволил этой силе проникнуть в круг его жизненного свечения. Его оплошность была почти незаметной и вроде бы безобидной. Но Дакар прекрасно знал из собственного опыта: даже маленькая оплошность в обращении с магической силой становилась лакомой приманкой для ненасытных ийятов.

В прошлом, когда Дакар только начинал учиться у Асандира, его небрежное отношение к урокам часто привлекало ийятов, и тогда жизнь оборачивалась кромешным адом. Как бы учитель ни взывал к его благоразумию, сколько бы ни наказывал, Дакар был неисправим. Ийяты и по сей день липли к нему, как железо к магниту.

Вокруг него задрожал воздух. Ийяты почуяли Дакара, заглотнули его наживку. Белые барашки вновь обрели привычные брызги; шаловливые духи оставили катание на волнах и устремились за новым лакомством. Никогда еще Дакар не радовался пощипыванию и покалыванию в теле — верным признакам того, что ийяты присосались к его жизненному свечению. Новость мгновенно распространялась среди невидимых шалунов; за каждым тянулась ватага друзей. Магических знаний Дакара хватало, чтобы точно рассчитать, когда ийяты насытятся и их, словно детишек, потянет играть и бедокурить. Чувствуя приближение этой минуты, он встал и сделал несколько неуверенных шагов. Надсмотрщик моментально это заметил.