Корабли Мериора

— Ты, наверное, думаешь, что все случилось именно так, как я ожидал. Я рассчитывал на более удачный исход, но и этот тоже неплох. Теперь никто не посмеет сказать, что тайсанским кланам не предложили на деле доказать свою верность потомку Илессидов.

Диган застыл в немом изумлении. Только сейчас до него дошло, какое великолепное действо разыграл Лизаэр на Орланском перевале. Когда они доберутся до Эрданы и поведают о случившемся, даже тамошний вспыльчивый и недалекий мэр не станет оспаривать необходимость создания сильной армии. После разбоя, учиненного кланами, замысел Лизаэра уже никому не покажется угрозой. Эрданские гильдии его поддержат, и благодаря одному только сочувствию к принцу и ненависти к варварам потомок Илессидов добьется желаемого. Будучи итарранцем, Диган сумел по достоинству оценить эту великолепную интригу и громко рассмеялся.

— Клянусь Этом! — восхищенно воскликнул он. — Теперь я верю: ты получишь Авенор и создашь армию, чтобы уничтожить Повелителя Теней. Узнав о сегодняшних наших потерях, гильдии и правители всех городов вылезут из кожи вон, только бы помочь тебе расправиться с Аритоном.

Посланник

Спустя четыре дня после нападения на кавалькаду принца Лизаэра из горного форпоста близ Орланского перевала в пусть отправился посланник. И хотя неожиданно выпавший снег приглушал цокот копыт его лошади, этот звук услышали там, куда направлялся всадник. Но до места назначения было еще долгих сто лиг.

Пять веков назад древние паравианские расы окончательно исчезли с лица Этеры. Однако магам Содружества удалось сохранить свидетельства того удивительного мира, собрав их в Альтейнской башне. Один из магов являлся бессменным хранителем и летописцем Альтейна. Дни напролет он проводил на самом верху башни, в зале с закопченными потолочными балками, которые скрипели от порывов ветра, бившегося в окна. Маг восседал за своим любимым столом. Громоздящиеся на столе раскрытые книги, листы и свитки пергамента делали это место похожим на птичье гнездо. Свитки и листы лежали не только на столе, ими были забиты полки. Многие пергаменты скрепляли изъеденные молью завязки. Документы, нужные магу для работы, придавливались на углах весьма неподходящими для этой цели предметами, например чайными чашками с желтым налетом внутри или стеклянными чернильницами, крышки от которых куда-то запропастились. Уютно устроившись, словно крыса в трюме корабля, Сетвир сидел на табурете, Цепляясь лодыжками за перекладину. Равнодушный к своим нечесаным волосам и поношенной пыльной мантии красно-коричневого цвета, он пополнял летопись, не пропуская ни одного важного события.

Пока Этера оставалась под туманным владычеством Деш-Тира, Сетвиру приходилось определять фазы луны по биению морских приливов. Не покидая Альтейнской башни, он легко узнавал о том, что происходило на другом конце континента. Топот солдатских ног на ежедневных строевых учениях итарранской армии передавался за сотни лиг и сотрясал книжную пыль, изборожденную мышиными лапками. Сетвир сразу же узнал о послании, написанном кровью на кусочке сланца, который писавший высушил затем над пламенем и бросил в море во время прилива. Четвертая ветвь донесла до мага этот всплеск, вычленив его из миллиарда других. Сетвир слышал великую музыку двенадцати ветвей — каналов, по которым до сих пор пульсировала магическая сила, поддерживавшая жизнь Этеры. Ветви, как и многое другое, являлись непостижимой загадкой, оставленной исчезнувшими паравианцами.

Сетвир настолько привык слушать эту музыку (обычному человеку ее громогласные аккорды были не слышны), что она владела всеми его мыслями. Происходившее вокруг и вблизи должно было долго возвещать о себе, прежде чем привлечь к себе внимание мага.

Трудно сказать, сколько минут или часов приехавший посланник стоял внизу и ударял рукояткой меча в прутья опускной решетки. Главное, эти звуки достигли наконец святилища Сетвира. Маг не удивился. Едва только наместница Тайсана отправила к нему гонца, как Сетвир уже знал и его имя, и весть, которую тот вез. Знал маг и день, когда посланник Маноллы достигнет Альтейнской башни, но забыл подготовиться к встрече.

В предвечерних сумерках хранитель Альтейна дописал своим бисерным почерком начатую строчку. Потом склонился вбок, промыл перо в чашке с недопитым остывшим чаем и поднял глаза. Со стороны могло показаться, что его светло-бирюзовые глаза бесцельно блуждают в пространстве. Нет, сейчас Сетвир прослеживал, как приезд гонца отзовется на событиях будущего.

В небе зажглись первые звезды. Посланник Маноллы продолжал стучать. Уху Сетвира этот глухой лязг говорил о кузнечных горнах оружейных мастерских, о звоне оружия и веках неотомщенного кровопролития.

— Слышу, слышу. Сейчас спущусь, — скрипучим голосом проворчал он.