Кораблики, или «Помоги мне в пути»

"Официанты" что-то вежливо объясняли мне, я машинально кивал. Было уже все равно.

– Советую вам снять куртку, – сказал один из секундантов.

– Сойдет и так...

Нас отвели к площадке у стены. Прожекторы мягко высвечивали утоптанную землю. У края площадки я заметил полного мужчину в белом халате, двух юрких типов со съемочными камерами и седого усатого распорядителя с талией танцора и повадками старого кавалергарда.

Мне и графу дали последний раз расписаться в протоколе: примирения, мол, быть не может, готовы к сражению до окончательного результата.

Затем распорядитель-кавалергард решительным жестом отправил секундантов, репортеров и врача за пределы площадки, а графа и меня развел по углам, как боксеров на ринге.

– Прошу в позицию, господа!

Граф Угин изящно встал в боевую стойку. Я тоже быстро изготовился. Я все время почему-то вспоминал серый камень и бумажный кораблик на кладбище.

Граф Угин, глядя мне в глаза, иронически улыбался. Его секунданты (я увидел это мельком!) – тоже. Наверно, они усматривали во мне дилетанта, где-то нахватавшегося верхушек фехтовального мастерства и решившего теперь возместить недостаток опыта натиском и энергией. Этакий пышущий боевым энтузиазмом толстяк, готовое чучело для уколов и рубки.

"Пора", – подумал я. Быстро вздохнул, напряг и расслабил мышцы. Толчком нервов послал по жилам привычное электрическое щекотание. Свет прожекторов потускнел. Движения людей стали медленными. Воздух загустел. Я шевельнул клинком. В таком состоянии главное – рассчитать инерцию. При сильном взмахе клинок может уйти далеко в сторону, а рукоять вырваться из ладони...

Распорядитель очень плавно поднял руку (а на самом деле вскинул ее). Стал шевелить губами. Я понял, что он говорит:

– Готовы, господа? Начали!..

Граф Угин медленно, словно купальщик в воде, двинулся на меня, поднимая клинок. Я, стараясь не спешить, поднял саблю, отвел его оружие, пропустил противника мимо себя, развернулся. Граф – тоже. Я увидел его озадаченное лицо. Он напал снова, я немного поиграл с ним, аккуратно отводя удары и подчеркнуто демонстрируя атаки. Граф заметался.

Я наблюдал его метание в замедленном ритме, как в фильме со специальной спортивной съемкой, когда время растянуто на экране в десять раз. А он-то, бедняга, видел перед собой нечто вроде взбесившегося самолета (клинок – пропеллер)...

Наконец я "привел" графа Угина к стене, заставил его прижаться к ней спиною, сделал движение, словно обматываю своим клинком его саблю. "Обмотал", дернул. Сабля Угина взмыла над стеной. Я очень аккуратно вдвинул лезвие под бородку графа, острием коснулся горла. И "отключил" коррекцию.

Навалились шум, свет, голоса. Взмокший граф дышал часто, со всхлипами.

– Ну? – сказал я.

– Приношу... свои... извинения... – с кашлем выговорил граф.

У меня за спиной со звоном упала с высоты его сабля.

– Это не все, господин Угин! – я не убрал клинок. – Мне нужны кое-какие объяснения.

– Прекратите! – закричал крючконосый. – Вы не вправе! Господин арбитр!..

– Я вправе! – кое-что из фехтовальных правил я помнил. – Моя атака сделана в один темп с действием на оружие противника. Его сабля еще не упала, когда я приставил клинок. И я по всем законам могу довести поражающее движение до конца!

– Господин Викулов прав, – хладнокровно подтвердил кавалергард. – По правилам поединка жизнь графа в его руках. Прошу не вмешиваться, господа.

Господа и не вмешивались, понимая, что я успею раньше. И граф Угин это понимал. На его не совсем аристократическом носу выступили похожие на стеклянные шарики капли.

– Что вам... надо?

– Надо знать, граф, кто поручил вам разыграть эту дуэль. Кому я помешал?

– Я... не...

– У вас пять секунд. Раз...

– Но я...

– Два...

– Его зовут... Ром Заялов...

– Кто он такой?

– Честное слово, я не знаю. Кажется, приезжий...

– Где живет?

– Честное слово... Мы встретились случайно... В "Рапирах"...

– Сколько он вам заплатил? Впрочем, наплевать. Как он выглядит?

– Я не помню...

– У вас еще две секунды.

– Высокий, синие глаза, длинное лицо. Медленная речь...

Я убрал от графского горла клинок. Старательно отсалютовал арбитру, воткнул саблю в землю и пошел с "Гостиного двора". На всякий случай тронул кистью руки куртку – то место, где прощупывался в кармане плоский "ПП". Никто меня не окликнул, никто не задерживал. Судя по всему, фирма "Барьер" соблюдала правила неукоснительно.

Я вернулся в отель.

Кто такой Ром Заялов, у меня почти не было сомнений. Потому что в глубине души я никогда не верил, что гибель Полоза при пожаре – это по правде.

В номере я через систему "Агат" вызвал справочное, узнал номер "Барьера", позвонил туда и попросил к экрану старшего агента Турунова.

Он, кажется, искренне обрадовался, увидев меня живым.

– Ефрем Георгиевич, вы были правы насчет "другой причины". И сейчас у меня к вам просьба. Не в службу, а в дружбу...

Он слегка улыбнулся:

– Но "в службу" мы выполняем просьбы гораздо квалифицированнее. А что касается оплаты...