Коридор

– Хельмут, – прервал молчание Карл – я не хотел, чтобы между нами были какие-то незаконченные дела. Вчера Ганз рассказал мне о нашей ссоре. Я не знаю, вернее, не помню, сути нашего тогдашнего разговора. Но, мне кажется, я был немного не прав. Извини, если я чего лишнего ляпнул.

– Чего лишнего? – вдруг с появившимся раздражением повторил Хельмут.

Отойдя к окну, он сделал небольшую паузу.

– Ты мою невесту при всех назвал полукровной шлюхой, – раздражение Хельмута неудержимо стало перетекать в ярость, – и ты называешь это «немного не прав»!

– Но, может быть, я не так выразился, извини. Я действительно не хотел сказать тебе ничего обидного.

– Нет, почему же? Ты сказал именно то, что думал, – Хельмут стал переходить почти на крик. – Я разве не прав, а? Ты ведь у нас один богом избранный, а все остальные так, половые тряпки, об которые надо ноги вытирать. Чертов лицемер. Ты ведь сам сейчас встречаешься с этой француженкой. Для тебя, что, Рейх делает особое исключение? – смерив Карла очередным гневным взглядом, он продолжил. – Твое пренебрежение ко всем окружающим прет из тебя сейчас с двойной силой, когда ты пытаешься корчить раскаявшегося грешника и хорошего друга. Ты ведь всех нас презираешь? Я ведь прав, скажи мне?

– Да, ты прав, – в его манере перешел на крик Карл, – ты во всем прав, раз об этом так уверенно говоришь. Я такой, – от его неожиданного напора Хельмут слегка опешил. – Но самое печальное, что я не помню того, в чем ты меня обвиняешь. Ни черта не помню. Так что мое пренебрежение, которое ты здесь так тонко прочувствовал, можешь засунуть себе в…

Видимо, не ожидая такой реакции, Хельмут стоял у окна, не зная, что делать дальше.

– Ты, что, действительно ничего не помнишь?

– Представь себе, нет. Вы там, что, между собой все сговорились задавать мне этот идиотский вопрос?

Напряжение последних минут стало незаметно спадать.

– Нет, просто как-то странно все это от тебя слышать. Я много раз видел, как люди умирают физически, но ни разу не видел

– как морально.

– Спасибо, подбодрил.

В палате опять воцарилось молчание. После этого инцидента, который, вероятно, был уже исчерпан, им вдруг стало не о чем говорить. – «Да, кто бы мог подумать, что пару минут скандала прервет полугодовую склоку. Все-таки иногда поорать друг на друга, оказывается, очень полезно»

– Тебе уже, наверное, сообщили веселые новости нашего полка?

– не зная с чего начать, завел разговор Хельмут.

– За исключением твоих похождений на гауптвахте, никаких.

– Деревня ты глухая, и новости у тебя оттуда, – ничуть не обидевшись, продолжил тот свой рассказ. – Когда тебя впервые навестили оберст и Отто, они на самом деле ездили совершенно не к тебе, а на доклад к начштаба нашей эскадры. И только на обратном пути посетили твою персону. Но не это главное. – Хельмут начал методично мерить комнату шагом. – Так вот, ты ничего не заметил необычного в поведении Кюстера?

– Вроде нет, если не считать, что я его видел впервые в жизни.

Хельмут странно покосился, но потом, поняв, о чем это он, продолжил рассказ.

– Приехал он, значит, в штаб, а там уже собрались все наши доблестные «помощнички» – командиры трех секторов зенитных

батарей и этот тощий «муравей» в очках с локатора. Ну, начали, как всегда, с него. Намылив как следует шею всему их пункту раннего оповещения, начштаба принялся, как и положено, за нас. Кюстер встал и доложил, что штафелем майора Бренеке был сбит один Б17,– Хельмут изменил мимику лица, превратив ее из пародии на докладчика в свое собственное – Представляешь, сбил весь штафель, а записали его только Шефу и Отто.

Последнюю реплику Хельмут произнес с особым сарказмом.

– Ну, так вот, он продолжает. – «Потерь нет, два пилота ранены. Один легко, а второй в средней степени тяжести. Машины повреждены, но подлежат восстановлению». – Его слегка «подрали » и отпустили с миром. Самолеты как-никак до города дошли, а начальство, сам знаешь, не особо любит рвущиеся рядом бомбы.

Хельмут перестал ходить по комнате и, усевшись на подоконник, продолжил свой рассказ с каким-то нахлынувшим на него подозрительным спокойствием.

– И вот уже возле самой двери Кюстер услышал такое, от чего этим артиллерюгам сразу места мало стало. А услышал он примерно следующее. – Хельмут перевел дыхание, чтобы сделать правильную интонацию, похожую на докладчика. – «29 мая. 17:35 в сектор «JQ» вошли три группы американских бомбардировщиков Б–17 общей численностью 12 единиц. После две группы ушли в сектор «HQ», и весь огонь был сосредоточен на оставшихся самолетах. В результате заградительного огня был сбит один бомбардировщик на обратном пути. А также один из двух «Харикейнов»[10] сопровождения ». – Второму, как утверждал докладчик, удалось скрыться.

Судя по выражению лица, он еле сдерживался, чтоб не расхохотаться.

– Как говорит Отто, у Кюстера от злости аж усы зашевелились. Испуганный «муравей» с локатора тут же защебетал, что никаких истребителей сопровождения в тот день замечено не было. Но оберст его уже не слушал. Он и без этого знал, что Харикейны