Корни

Смысл этого прозвища я понимаю только через сорок три года, когда отправляюсь с женой и шестилетним внуком путешествовать по Западной Европе на западный же манер, то есть не под эгидой специально обученного человека, а заранее зарезервировав себе по факсу гостиницы и авиабилеты. До сих пор холодный пот пробирает, как вспомню: испанка-докторша, делающая внуку укол от простуды, и он, горсточкой косточек лежащий на гостиничной постели и жалостно стонущий: "Уубить мееня хотят!

". Когда он через три дня после этого орал на весь быкодром: "Оле! Оле!! Оле!!!

" — приветствуя тореро, я все еще не мог отойти от предыдущего зрелища. При этом для сравнения: мне во этой время поездки с внуком сорок девять лет против дедовых шестидесяти пяти в аналогичной ситуации; мы вместе с женой, а его подменить некому, потому что еще и на бабушку служебного литера не остается; и еще, наш Сережа намного рассудительнее и менее склонен к авантюрам, чем я в его возрасте. И потом, вода все-таки источник повышенной опасности, если в нее залезать, не умея плавать.

Вообще-то, пароход (именно!), который уже много лет исчез из моей жизни в качестве транспортного средства, тогда был в ней вполне обычен. Тут дело в карте. Пермь от Уфы прямо на Север, в 3^о

широты, примерно 300 км. Прямой железной дороги между ними нет, да и кому пришло бы в голову ее строить при наличии прекрасного водного пути даже во времена "железнодорожной горячки" XIX века. Главная река Уфимской губернии-Башкортстана Белая-Агидель течет на Северо-Запад и впадает в Каму, текущую к Волге на Юго-Запад. Ни порогов, ни перекатов, хоть на миноносце ходи, как красные в Гражданскую и делали, переправив боевые корабли с Балтики. Но вот когда нужно по зиме попасть из Уфы в Молотов, то надо ехать на поезде с двумя пересадками: в Челябинске, и в Свердловске, как мы однажды с дедом и бабушкой и ехали. С тех самых пор слово "компостировать", вызывает в памяти холодные продувные вокзалы, давящиеся толпы у касс, черные ватники и подсолнушную шелуху. А летом никакого сравнения — либо прямой рейс за два дня, либо в три дня и одну пересадку с линии Камского пароходства на линию Бельского пароходства. Как сейчас помню названия пристани пересадки — Дербёшка

, и бельского парохода "Дмитрий Фурманов". Был он двухпалубный и сильно уступал в моем мнении трехпалубным волжским и камским, но тоже был купеческой постройки, колесный и с замечательной паровой машиной, у которой так хотелось потрогать шатуны. Правда, что нас с мамой на нем однажды обокрали, но это бывает и сейчас, вот тот же случай был анадысь с моим приятелем в электричке Цюрих-Женева, но он-то свой чемодан так и не нашел, а вот маме в тот раз удалось как-то вернуть наши баулы. В более поздние годы пароходы на реках сменились гэдэровской постройки теплоходами, а в нашей жизни, конечно, самолетами, и мой младший братик в Пермь, вернувшую свое имя после неудачной эскапады "антипартийной группы", уже только летал.

Из наших же с дедом отпускных круизов больше всего в памяти великий вояж Молотов-Астрахань-Молотов в 1953, если не ошибаюсь, году, т. е после первого моего школьного года, а, может, и годом раньше. Волгу я увидел в первый раз, а вам уже такое и не увидеть, потому, что мы плавали по реке, а после окончания строительства всех ГЭС она превратилась в цепочку больших озер от Конаково до Волгограда-Сталинграда-Царицына, а река и озеро все-таки сильно отличаются. А тогда почти все эти плотины только строились и волжская вода текла, конечно, по летнему времени не особенно быстро, но все таки текла, а не стояла. Одно из самых впечатлений — это как сначала светлая (известняки) бельская вода вливается в темную (гуминовые кислоты северных торфяников) камскую и они текут несколько километров рядом не сливаясь, а потом так же точно камская вода не сразу смешивается с волжской. Города по Волге и Каме все, как один, на высокой горе над рекой, чтоб в половодье не снесло, и оттуда до дебаркадера деревянные лестницы с сотнями ступеней.