Корниловъ. Книга первая: 1917 (СИ)

— Так их заставляют, как и нас, — простодушно выдохнул Студент. — Только мы можем бороться, а они пока нет. Но ничего, из искры ещё возгорится пламя!

— Да поть ты к чёрту, — отмахнулся Иванов. — Слушать уже тошно тебя.

— Дядька у меня в Перми у одного прохвессора попугая учёного видал, говорить обученного, — произнёс Карпов. — Точь-в-точь как ты, Студент.

Дезертиры засмеялись, но смех быстро умолк, вновь сменившись тоскливым неприятным ожиданием.

— А мы в деревне скворцов, махоньких таких, обучали, дай-дай, говорят, жрать, значит, просют… — невпопад произнёс бывший крестьянин Смолин.

Все снова замолкли, вспоминая далёкий дом, оставленную там семью и думая о тяжёлой долгой дороге, которая им предстоит. Да и жрать, прямо говоря, тоже хотелось, запасы награбленного быстро таяли, так что скоро придётся заходить в очередную деревню и добывать еду. Раньше бы они её на что-нибудь поменяли или купили, но теперь просто отнимали, угрожая винтовками и штыками. Они очень быстро скатились до грабежей, когда селяне отказались меняться, а пустое брюхо требовало хоть чего-нибудь.

И хотя почти каждому из них голод был привычен и хорошо знаком, они знали не понаслышке, как урчит пустой желудок, а голова отказывается думать, и всеми силами старались его избежать.

Конный разъезд ударников они заметили слишком поздно.

Сначала появился густой столб пыли, а уже из него выбрались они, верхом на лошадях и с карабинами наперевес. Так что солдаты не успели ни разбежаться, ни спрятаться. Да и где ты от конного спрячешься в степи.

— А ну, стой, товарищи, руки вверх! — крикнул старший вахмистр, без всякого зазрения совести направляя карабин на своих же.

С ним было ещё семеро всадников. Чёрно-красная форма тоже была густо засыпана пылью, так что казалась скорее монотонно серой. Но красные околыши на фуражках и красные повязки на рукавах виднелись чётко, и никакой ошибки быть не могло. Ударники.

Кто-то выругался сквозь зубы, Иванов вскинул разряженную винтовку. Дезертиров было больше, и он намеревался ударников обхитрить, напугать, заставить отступить перед превосходящим числом, но тут сухо раздался выстрел, и ефрейтор рухнул наземь с маленькой аккуратной дыркой прямо между глаз.

— Видали, вашбродь, напасть хотел, сволота, — насмешливо произнёс один из ударников.

— Так точно, чудом опередил его, — поддакнул кто-то ещё.

— Молодец, Васятка, хороший выстрел, — кивнул вахмистр. — А вы, господа хорошие, винтовочки-то наземь побросайте. Вам вместо них теперь лопаты дадут. Только вам это не понравится.

Второй раз повторять не пришлось. Дезертиры охотно подняли руки, понимая, что церемониться с ними никто не станет, и на этот раз для них свобода пока закончилась.

Глава 6

Каменец-Подольский

Жалобно взвыли тормозные колодки, паровоз мягко остановился на железнодорожной станции и издал протяжный свист, стравливая лишнее давление из котла. На перроне уже началась суета, разводящие спешно выставляли часовых, толпа гражданских, военных, полувоенных и прочих мутных личностей осаждала все вокзалы и станции в поисках способа пробраться на восток, подальше от фронта и немецкого наступления.

Здесь генерал намеревался провести всего день, не больше, а затем отправиться в Бердичев. Тут к многочисленной штабной свите должны вновь присоединиться Завойко и Голицын, а может быть, и Савинков тоже.

Корнилов выглянул из окна. Там стоял часовой с винтовкой на плече, рядом с ним крутился какой-то расхристанный небритый тип в помятой фуражке на затылке. Оба щелкали семечки, обильно заплёвывая перрон, и о чём-то добродушно болтали. М-да. Это вам не Федеральная служба охраны. Охрану срочно нужно менять.

— Коменданта поезда ко мне! — рявкнул генерал.

Спустя некоторое время вошёл старик с погонами штабс-ротмистра, князь Кропоткин, по всей видимости, дальний родственник знаменитого анархиста.

— Ваше Высокопре… — начал старый гусар, но Корнилов его перебил.

— Взгляните, — жёстко произнёс он, приоткрывая шторку.

За окном часовой, пренебрегая обязанностями и уставом, курил одну папиросу на двоих с незнакомым товарищем.

Князь нахмурился, набрал воздуха в грудь, чтобы начать оправдываться, но генерал его опередил.

— Часовых снять с караула. Оружие забрать, выдать мётлы и вёдра, направить на уборку перрона и поезда. Чтобы к нашему отъезду всё сияло, — сыпал приказами генерал. — Охрану заменить. Этих — на фронт. Для охраны прислать эскадрон из Текинского полка. Письменный приказ будет позже.

— Будет исполнено! — выпалил комендант.

Корнилов отпустил старика, и тот стремглав выскочил из купе, на ходу метая громы и молнии. Генерал немного понаблюдал за тем, как незадачливого часового снимают с поста и заставляют убирать не только то, что он наплевал вместе с товарищем, но и всё то, что наплевали за долгие месяцы революции сотни и тысячи других.