Корниловъ. Книга первая: 1917

Он надеялся, что этот достаточно жирный намёк будет воспринят правильно. На переворот, вооружённое восстание или даже на обыкновенную пропаганду нужны были деньги, и Завойко старался изо всех сил, выбивая средства из крупных промышленников и финансистов, запугивая их грядущей национализацией, погромами и прочими ужасами красного террора, чтобы те поддержали Корнилова. У адъютанта фантазия работала очень хорошо, а уж после подробных инструкций генерала он просто фонтанировал идеями о том, как половчее убедить того или иного магната поддержать их дело крупным пожертвованием.

— Она позовёт, — заверил Новосильцов.

Глава 16

Могилев

Очень скоро в Ставку прибыл комиссар Филоненко, очевидно, назначенный правительством для того, чтобы приглядывать за Верховным, и тут же принялся разнюхивать везде следы контрреволюции.

Ещё и от Савинкова пришло требование отослать Василия Завойко из Ставки, что позволило Корнилову со спокойной душой отправить адъютанта в Москву, на встречу с тамошними олигархами Рябушинским и Второвым. Насчёт скрывающихся большевиков Савинков хранил молчание, и генерал начал жалеть, что вообще рассказал ему про этих «финских косцов». Лучше было бы отправить туда своих собственных людей и провернуть всё по-тихому.

В Могилёве и раньше крутились разного рода авантюристы, прожектёры и полусумасшедшие спасители нации, но теперь их количество начало превышать все разумные пределы. Все пытались пробиться на приём к Верховному, предложить свои безумные идеи вроде какой-нибудь чудо-пушки или дополнительной мобилизации, но даже если им удавалось пройти каким-то образом сквозь заслон из георгиевцев, то внутри охрану несли туркмены, которым был дан приказ заворачивать всех, даже если человек представлялся родным братом Корнилова.

Вместо того, чтобы тратить время на всяческих проходимцев, Верховный Главнокомандующий работал, не покладая рук, в режиме бешеного принтера издавая всё новые и новые приказы, которые, по его мнению, должны были исправить ситуацию на фронтах.

Почти всех командующих фронтами Корнилов заменил согласно своему разумению, хотя вернуть Юденича на Кавказский фронт не удалось, правительство воспротивилось изо всех сил. Вместо него пришлось назначить генерала Май-Маевского, против которого министерство возражать не стало. На Северный фронт получилось протолкнуть Каледина, на Юго-Западный — генерала Деникина, но поставить Маркова во главе Западного фронта тоже не получилось, его кандидатуру сходу отвергли по причине «молодости и неопытности». Барона Врангеля, который был всего лишь генерал-майором, туда тоже никак не получалось поставить, штабные интриганы сразу же начали бы распускать слухи, что Верховный тащит наверх свою клику с Юго-Западного фронта. Пришлось назначать на Западный фронт Клембовского, который до этого командовал на Северном.

Хотя бы в этом историю удалось перевести на другие рельсы, пусть даже с неизвестным пока результатом. Ему нужны были надёжные и твёрдые генералы, не боящиеся ответственности за жёсткие решения, потому как фронт продолжал сыпаться, а русская армия продолжала отступать. Возможно, эти назначения подействуют с точностью до наоборот, ещё сильнее разваливая армию, которая осмелится на вооружённый бунт как противодействие жёстким мерам, но Корнилов надеялся, что этого не произойдёт.

Солдатская масса его недолюбливала, это он прекрасно понимал, и многие генералы, предпочитающие заигрывать с комитетами, разделяли это мнение, уповая на революционную сознательность простого солдата. Однако Верховный знал, во что выльется потакание комитетам и демократизация. В конце концов, даже Троцкому для восстановления дисциплины в РККА пришлось использовать заградотряды и децимации.

Поэтому Корнилов сразу взял курс на восстановление дисциплины не только в окопах, но и в тылу, среди запасных батальонов и на железной дороге. Ещё одной крупной, если не самой главной, промашкой прежнего руководства он считал тот факт, что отправка на фронт здесь считалась наказанием для солдата. Неудивительно, что с фронта массово бежали, а эшелоны с пополнением приходили пустыми, потому что солдаты дезертировали, не успевая даже добраться до расположения части. Поэтому генерал распорядился создать железнодорожные и строительные части, в которые и намеревался отправлять бунтовщиков. Чтобы их оружием становились лопаты и ломы, а не винтовки и пулемёты, а тяжёлая каторжная работа начисто отбивала все крамольные мысли. Чтобы в армии появились места пострашнее фронта, потому как сейчас сидящему в окопе солдату терять было уже нечего.

Вместе с этим Корнилов запустил масштабные проверки в службе тыла, чтобы именно оттуда набрать первых кандидатов в штрафники. Ещё и ввёл равную ответственность за преступления для солдат и офицеров, так что копать будущий Беломорканал мог отправиться кто угодно. Туда же будут отправляться и не желающие ехать на фронт запасники, чтобы у них была альтернатива — фронт, почёт и уважение или же тяжёлый труд на благо Родины.