Король Алдора

Она взглянула на Дориана и тут же отвернулась, будто глазам своим не могла поверить. Он понял, что женщина признала в нем короля Алдора, но промолчал.

– Но я… мы только разговаривали, ничего больше, – сказала Айлин. – Я приду домой перед закатом.

– Нет, мы уже уходим, – женщина взяла дочь за руку и пыталась тащить за собой.

– Может, Вы позволите Вашей дочери самой решать, с кем ей следует общаться и когда, – подал голос Дориан.

– Она неопытна и юна, я лучше знаю, как мне воспитывать собственную дочь, – сказала женщина, удаляясь.

Дориан успел положить Айлин в карман небольшое колечко с черным агатом. Девушка кивнула ему на прощание.

Когда Айлин с матерью удалились, король почувствовал, как им овладевает ярость. Эта смертная посмела вмешаться в его беседу и забрать девушку. Дориан никому не прощал подобных выходок, но в этот раз он не захотел раскрывать Айлин своей личности. Поэтому король решил вернуться к своим делам. Он еще немного полюбовался статуей девушки, пока лед не начал таять. «А она хороша!» – подумал король и отправился в замок.

Вскоре Дориан прибыл в гостевые покои, его там ожидала девушка, одетая в красную мантию с капюшоном.

– Роуз, ты решила меня удивить? – спросил король, узнав своего человека.

– Да, мой король, – с придыханием ответила девушка.

Она подошла ближе к нему, отвесив изящный поклон, и присела на стул. Ухмылка появилась на лице Дориана. Он присел напротив девушки и посмотрел ей в глаза. Роуз приблизила к нему лицо и прошептала:

– Вы ради меня видеть, мой король?

Дориан пододвинулся ближе и прошептал ей в ответ:

– Я был бы рад, если ты вместо того, чтобы заигрывать со мной, уничтожила этого лжепророка раз и навсегда.

Девушка отодвинулась, ощущая угрозу в голосе короля, и доложила:

– Ваше величество, я принесла ответ из Гринвуда, сегодня вырвала с лап последователей Афиция. Завтра попытаюсь втереться к нему в доверие.

– Разыграешь с себя невинную девушку? – спросил Дориан.

– Классика, работает безотказно.

Дориан забрал свиток с рук Роуз и попросил девушку оставить его. В свитке было написано:

«Ваше величество!

На Ваш запрос по поводу человека по имени Афиций в местном аббатстве монахи узнали ученика, подходящего под описание. Он родом из простой семьи, пришел на службу с 15 лет, до этого его обучал писанию и чтению отец. Парень был не самым прилежным учеником, не соблюдал порядки аббатства, был замечен в драках, азартных играх и разврате. Его выгнали за описанные выше безобразия, с тех пор в Гринвуде или его окрестностях не был замечен.

Монахам удалось отыскать его рукописи, в которых он дерзко критиковал существующий лад, переворачивая добродетели с ног на голову. Они прилагаются к письму.

С огромным почтением, Ваш скромный вассал барон Гринвуд»

Дориан развернул следующий свиток и ознакомился с его содержанием. Как оказалось, Афиций расписывал свою религию лишь для того, чтобы заниматься любимыми делами, будучи при этом святым. Более того, он часто употреблял настойку белладонны в больших дозах перед связью с божествами природы, которые являлись ему ликами на деревьях. А ведь даже неофит знал, что злоупотребление белладонной вызывает привыкание и галлюцинации. Отсюда следовал вывод, что Афиций был не в себе, когда его посещали божества, а делал записи, когда его ум был трезвым. Он лишь создал удобную для себя религию и запудривал мозги всем, кто попадался на его пути. Интересно, что сделают с ним горожане, когда узнают правду?

На следующий день Дориан отправился в сопровождении Дарктесс на суд над Афицием. Барон Гордон ознакомился с претензиями торговцев и дал слово пророку.

– Отчего, – начал Афиций, – мы позволяем этим барыгах наживаться на нас, требуя деньги за товары, которые на самом деле того не стоят. Ведь мы отдаем не просто свои монеты, мы отдаем собственный тяжкий труд. Каждый из вас, горожан, вынужден гнуть спину на знать, когда торговцы сидят в своих лавочках. Я забирал эти товары, лишь чтобы явить вам истинные лица торговцев. Они набивают свои карманы золотом и живут роскошно, когда большинство из нас – простых людей – вынуждены выживать. Мы платим за все, если не монетами, так трудом, когда другие, не работая, свободно распоряжаются благами.

Толпа загудела, поддерживая Афиция, и Дориан понял, что это провал. Когда барон Гордон начал что-то невнятно мямлить, король заткнул его жестом. Он вышел на середину площади и обратился к толпе.

– А вы никогда не задумывались о том, что все удобства этого мира нужно заслужить. Пока вы живете своей обычной сытой размеренной жизнью, именно феодалы и короли думают за вас. Думают, как обеспечить вас едой, питьем, кровом над головой, работой, минимальным образованием, доступом к лечебницам и прочими благами. Каждый из вас когда-нибудь задумывался о том, как тяжело уберечь страну от вражеских вторжений, магических проклятий, эпидемий и прочих неприятностей?!

Ответом Дориану стала тишина, крестьяне и горожане молчали, потупив взгляды. Афиций попытался открыть рот, но передумал, посмотрев монарху в глаза.