Король Артур и его рыцари

Не понравилось Ланселоту, как глумится над Белоручкой Кэй, но не успел он ответить ни слова, ибо въехала во двор замка девица.

Подошла та девица к королю Артуру и слезно молила его о заступничестве.

– Сэр, – начала она, – замок моей сестры, благороднейшей дамы, держит в осаде безжалостный рыцарь. Этот рыцарь нещадно разоряет ее владения, а самой ей ни шагу не дает сделать из ворот замка.

– Добрая девица, – сказал тогда король, – здесь многие рыцари готовы сделать все, что в их силах, чтобы помочь госпоже вашей сестре, но назовите же ее имя и имя ее врага.

Опечалилась тут девица и поникла головою.

– Многие рыцари отправлялись по моему зову на выручку к сестре, и все они сложили головы, грозная же слава ее обидчика разошлась по всей Англии. И стоит мне теперь назвать его имя, как тут же отступаются витязи от этого подвига, и множество причин находится у них, чтобы не ехать со мною.

– Увы, – сказал тогда Артур, – нет тайны в добром деле, лишь измена и подлость скрываются, и не могу я повелеть моим рыцарям поехать с вами.

– Что ж, – вздохнула девица, – придется мне, видно, искать в другом месте.

Но не успела еще она уехать из замка, как предстал перед королем Белоручка и обратился к нему:

– О король, благодарю вас от всей души за то, что щедро кормили меня у вас на кухне. Позвольте попросить теперь две другие милости, что остались за вами.

– Спрашивай не откладывая, – ответил Артур.

– Вот мое первое желание, сэр: соизвольте поручить мне подвиг, о каком хлопочет эта девица.

– Даю тебе на то мое соизволение.

– Мое второе желание, благородный король, в том, чтобы посвятил меня в рыцари сэр Ланселот Озерный. И когда я отъеду от вашего двора с этой девицей, прошу вас, пошлите его вслед за мной, и пусть он произведет меня в рыцари, когда придет час.

– Неведомы нам твои достоинства, – молвил король. – Ланселот же славный рыцарь, но не нарушу королевского слова. Пусть и это желание исполнится.

– Тьфу на тебя! – закричала тут девица Белоручке, а королю сказала так: – Неужто никого, кроме кухонного мужика, не найдется в Камелоте, чтобы поехать со мной?

Села она на лошадь и в великой досаде покинула королевский замок. А к Белоручке в тот же миг подошел на диво уродливый карлик и сказал, что конь его и доспехи прибыли. И сильно дивились все такому известию.

Когда же Белоручка предстал в полном облачении, то мало кто из рыцарей мог сравниться с ним красотою и богатством вооружения. А он простился с королем, сел на коня и пустился вдогонку девице.

Едва Белоручка выехал из Камелота, как засобирался в дорогу сэр Кэй:

– Пожалуй, поеду я за моим кухонным мужиком. Посмотрю, признает ли он меня за своего господина?

– Не надобно того, – говорит ему сэр Ланселот, – сдается мне, что не станет этот рыцарь терпеть более насмешки.

– А я так клянусь чем угодно, что он нынче же сам сыграет над собой славную шутку.

И с тем подозвал сэр Кэй Дагонета, королевского шута, и повелел ему облачиться в свои доспехи, себе же велел подать другое снаряжение. И выехали они вслед Белоручке немедля. А вскорости и Ланселот отправился за ними.

Когда же завидел сэр Кэй впереди Белоручку с девицей, то так сказал Дагонету:

– Слушай меня, шут, приблизься к этой парочке и, когда станут они проезжать мимо лужи большой и грязной, пусти своего коня вскачь, да так, чтобы с ног до головы залепить этого выскочку и его несуразную даму грязью.

– Сэр Кэй, – говорит Дагонет, – не сносить мне головы за такие шутки.

– Глупец, – отвечает ему Кэй, – последний мальчишка-поваренок может приструнить этого кухонного мужика. Или ты думаешь, я не знаю, что делаю?

И тогда выполнил Дагонет как велено. И едва поравнялись Белоручка и его дама с огромной лужей, пустил он вскачь своего коня и так закидал их грязью, что у дамы по платью потекли бурые ручьи, а Белоручке добрый кус грязи влетел под забрало. От такой неслыханной дерзости дама пришла в ярость.

– Слыханное ли дело терпеть такие оскорбления! Нет, настоящего бы рыцаря никто не осмелился закидать грязью!

И тогда Белоручка пришпорил своего коня и мигом нагнал королевского шута, который сразу пустился наутек.

– Полно тебе насмешничать! – крикнул ему в спину Белоручка. – Пора бы нам и поквитаться, сэр Кэй!

Но хоть был он в великом гневе и не терпелось ему рассчитаться с давним своим обидчиком, не стал Белоручка обнажать свой меч. Нагнал он Дагонета и на всем скаку схватил его за шею и выкинул на дорогу. Застежки же на шлеме расстегнулись от удара, и свалился Кэев шлем с головы шута.

– Господи Иисусе! – воскликнул Белоручка. – Велика победа – нечего сказать! Хотел бы я знать, кто подсунул мне несчастного дурака Дагонета? Жестоким негодяем должен быть этот шутник.

Но тут подъехал сэр Кэй и сказал так:

– Шут и кухонный мужик – славная пара бойцов. На что ты жалуешься, Белоручка? Разве вы не стоите один другого?

– Низкий хитрец, – проговорил Белоручка. – Подставлять чужую голову вместо своей – лишь на это хватает тебя!

– Видно, стряпухи усядутся скоро на коней, коли кухонные мужики так дерзят рыцарям. Ну, берегись!