«Хотя пытаюсь изо всех сил, — с горькой иронией отметил, он. — Глядишь, к ужину начисто о ней позабуду. Ну что ж, будем надеяться. Во всяком случае, в старину было так. До войны.
Сейчас она, должно быть, мечется с места на место. От мужика к мужику. Ищет не знамо чего. Но я-то знаю, и когда мы с Эдом раскочегарим наше предприятие, она получит то, что ей нужно.»
Собираясь позавтракать, Роберт Чилдэн запер дверь «Художественных промыслов Америки». Как всегда, он зашел в кафетерий напротив. Обычно на завтрак уходило около получаса, но на этот раз Чилдэн уложился за двадцать минут. После недавней сделки с Тагоми у него сосало под ложечкой.
По возвращении из Торгпредства он сказал себе: пора менять политику. Никаких доставок клиенту. Все сделки — только в магазине.
Подумать только, битых два часа он провел в кабинете Тагоми! А на все про все ушло целых четыре часа! Когда он вернулся, открывать магазин было уже поздно. За весь день удалось продать только часы «Микки-Маус». Конечно, он не остался внакладе, но...
Чилдэн отворил дверь и прошел в подсобку повесить пальто. Возвратясь в зал, он обнаружил, что его ждет посетитель. Белый. «Ого! — подумал Чилдэн. — Вот это сюрприз!»
— Добрый день, сэр, — с легким поклоном поздоровался Чилдэн. «Пинки», наверное, — мелькнула мысль. Он окинул посетителя внимательным взглядом: худощавый, смуглый, довольно элегантно одет. Но держится натянуто, даже слегка вспотел от волнения.
— Добрый день, — пробормотал посетитель, разглядывая витрины. Он подошел к прилавку, достал небольшой бумажник из лакированной кожи и вытащил из него красивую, в цветных разводах карточку — удостоверение.
На карточке были герб, эмблема ВМФ Империи. Адмирал Харуша. Роберт Чилдэн с уважением вернул карточку.
— Корабль адмирала стоит в гавани Сан-Франциско, — пояснил посетитель. — Авианосец «Секаку».
— Вот как? — промямлил Чилдэн.
— Адмирал Харуша впервые на западном побережье, — продолжал смуглый человек. — Одна из целей его визита — лично посетить ваш знаменитый магазин. На Родных островах наслышаны о «Художественных промыслах Америки».
Чилдэн вновь поклонился.
— К сожалению, — продолжал гость, — обстоятельства сложились так, что адмирал не нашел времени для личного визита и направил в ваш магазин меня, своего поверенного.
— Адмирал — коллекционер? — спросил Чилдэн, лихорадочно обдумывая слова поверенного.
— Скорее — поклонник искусств. Знаток и ценитель, но не коллекционер. Вещи, которые он хотел бы у вас приобрести, будут подарены офицерам флагмана. Адмирал решил вручить каждому офицеру ценный раритет времен Гражданской войны — оружие для ношения на поясе. — Сделав паузу, посетитель добавил: — Двенадцати офицерам, сэр.
«Двенадцать револьверов времен Гражданской войны, — подумал Чилдэн. — Дорогое удовольствие. Почти десять тысяч долларов». Он разволновался.
— Всем известно, что вы торгуете бесценными предметами американской старины, — продолжал смуглый человек, — исчезающими, как это не прискорбно, слишком быстро.
Тщательно подбирая слова (ни в коем случае не допустить оплошности, не отпугнуть покупателя!) Чилдэн произнес:
— Да вы правы. Во всех ТША вам не найти такого выбора оружия времен Гражданской войны, как в нашем магазине. Счастлив услужить адмиралу Харуше. Если угодно, я мог бы доставить отменную коллекцию прямо на борт «Секаку».
— Я бы хотел посмотреть здесь, — сказал посетитель.
Чилдэн быстро прикинул в уме. У него не было двенадцати револьверов. От силы три. Но, если повезет, он соберет дюжину за неделю. В крайнем случае, закажет на востоке, оплатив пересылку авиапочтой. Обзвонит местных оптовиков.
— Вы разбираетесь в подобном оружии, сэр? — спросил он.
— Более-менее, — ответил посетитель. — Я собрал небольшую коллекцию пистолетов и револьверов. Есть даже крошечный револьвер в форме костяшки домино, выпущенный в сороковых годах прошлого века.
— Прелестная вещица, — кивнул Чилдэн и направился к сейфу.
Вернувшись с револьвером, он увидел, что посетитель заполняет чек.
— Адмирал хотел бы оставить задаток, — сказал «пинки». — Пятнадцать тысяч тихоокеанских долларов.
Перед глазами Чилдэна закружилась комната, но он сумел ответить спокойно, даже с оттенком скуки:
— Как угодно. В этом нет особой необходимости. Так, простая формальность. — Положив на прилавок футляр из фетра и кожи, он добавил: — Вот, рекомендую. Превосходный кольт сорок четвертого калибра. Тысяча восемьсот шестидесятый год. — Он открыл футляр. — Черный порох и пули. Эти револьверы были на вооружении в армии США. С ними парни в синем ходили во второй поход на Ситтинг Булла[19]
.Посетитель долго рассматривал кольт. Затем, подняв глаза, холодно произнес:
— Сэр, это подделка.
— Что? — не поняв, переспросил Чилдэн.
— Сэр, вы предлагаете подделку. Этой вещи нет и шести месяцев. Весьма прискорбно. Вот, поглядите — дерево подвергалось искусственному старению. Обработано едким химическим веществом. — Он положил револьвер на прилавок.
Чилдэн схватил кольт и принялся вертеть в руках. Наконец хрипло произнес:
— Этого не может быть!