Читаем Король Иоанн полностью

Ты подвела меня. Прости, храбрец,

Что речь твою и голос твой знакомый

Мой чуткий слух не сразу распознал

Бастард

Не извиняйся, брось! Какие вести?

Хьюберт

Я все брожу под черным сводом ночи

И вас ищу.

Бастард

Скорее говори.

Хьюберт

Любезный сэр! Черны, как эта ночь,

Ужасны, тягостны и скорбны вести.

Бастард

Показывай мне смело эту язву.

Я ведь не баба, чтоб лишиться чувств.

Хьюберт

Боюсь, не отравил ли короля

Один монах: его почти безмолвным

Оставил я, чтоб вас предупредить

И чтобы вы могли во всеоружье

Беду, на нас нагрянувшую, встретить.

Бастард

А что он пил? Кто пробовал питье?

Хьюберт

Я вам сказал - один монах, злодей,

Который тут же сам издох от яда.

Король - в сознаньи. Выживет, быть может.

Бастард

Кого же ты оставил с королем?

Хьюберт

Как, вы не слышали? Вернулись лорды,

И с ними Генрих, наш наследный принц.

Его величество по просьбе принца

Их всех простил. Они сейчас при нем.

Бастард

Не шли нам непосильных испытаний,

О небо грозное! Умерь свой гнев!

Знай, Хьюберт, нынче ночью, проходя

По отмелям линкольнским, половина

Моих солдат была приливом смыта.

Я спасся на коне, хотя с трудом.

Веди же к королю меня: боюсь,

Не умер бы до моего прихода.

Уходят.

СЦЕНА 7

Сад в Суинстедском аббатстве.

Входят принц Генрих, Солсбери и Бигот.

Принц Генрих

Нет, поздно; яд уже в его крови,

И светлый мозг, - который, говорят.

Души бессмертной хрупкая обитель.

Туманится и страшным бормотаньем

Предсказывает горестный конец.

Входит Пембрук.

Пембрук

Наш государь еще владеет речью.

Он верит: если вынести его

На свежий воздух, яд уже не будет

Так сильно жечь, и муки облегчатся.

Принц Генрих

Перенесите в сад его скорей.

Бигот уходит.

Он мечется?

Пембрук

Как будто стал спокойней,

Чем был при вас. Сейчас он пел тихонько.

Принц Генрих

Обманчива болезнь! От сильных мук

В нас чувства притупляются, и смерть,

Что истерзала нашу оболочку,

Ее бросает и теперь незримо

На дух наш ополчается: рои

Причудливых видений жалят, ранят,

Кидаясь на последнюю твердыню

В неистовом порыве. Странно мне,

Что смерть поет, что я сейчас птенец

Больного лебедя, который смерть

Встречает скорбным гимном, слабым вздохом

Органных труб, успокоенья песней

Измученному телу и душе.

Солсбери

Мужайтесь, принц. Назначено судьбой

Вам привести в согласье и порядок

Полученный в наследье тяжкий хаос.

Бигот в придворные возвращаются, неся в кресле

короля Иоанна.

Король Иоанн

Вот, обрела душа моя простор;

Не надо рваться ей к дверям и окнам.

Такой во мне палящий летний зной,

Что внутренности прахом иссыхают.

Я - лишь рисунок, сделанный пером

На лоскуте пергамента; я брошен

В огонь и корчусь.

Принц Генрих

Государь, что с вами?

Король Иоанн

Отравлен... худо мне... покинут, мертв.

Никто из вас позвать не может зиму,

Чтоб ледяные пальцы погрузила

В утробу мне; никто не повелит

Моим английским рекам течь мне в грудь

И не умолит север утолить

Мои уста холодными ветрами.

Немногого прошу: одной прохлады,

Но вы так жестки, так неблагодарны,

И мне ее от вас не получить.

Принц Генрих

О если бы в слезах моих была

Целительная сила!

Король Иоанн

Соль их жжет.

Весь ад - в моем нутре, и яд, как дьявол,

Терзает ныне проклятую богом

Отверженную кровь.

Входит Бастард.

Бастард

Мой государь!

Я так спешил, что, верно, семь потов

С меня сошло; едва дышу от бега.

Король Иоанн

Поспел ты, родич, мне закрыть глаза.

Сожгло и разорвало снасти сердца,

А паруса, что надувала жизнь,

Свернулись так, что стали тощей нитью,

И я держусь на этом волоске:

Порвется он, едва доскажешь речь,

И комом праха станет все, что видишь,

Пустой личиной бренного величья.

Бастард

Готовится к сражению дофин.

Бог ведает, каким отпор наш будет.

Когда я нынче в ночь для пользы дела

Войска послал в обход, приливный вал,

Внезапно хлынув, лучшие отряды

На отмелях линкольнских поглотил.

Король умирает.

Солсбери

Вы мертвому о мертвых говорите.

Мой государь! О горе! Миг назад

Ои был король - и чем он стал теперь!

Принц Генрих

Сужден мне путь такой же и конец.

Где в мире мощь, надежда и опора?

Сейчас властитель - прахом станешь скоро.

Бастард

От нас ушел ты. Я ж обязан жить,

Чтоб выполнить святое дело мщенья!

Потом моя душа тебе послужит

На небесах, как на земле служила.

Вы, звезды, что вернулись наконец

В свою орбиту, где же силы ваши?

Вновь покажите верность, и за мной,

Скорей за мной! Разруху и позор

Мы выбросим за шаткие ворота

Измученной страны. Живей ударь

Не то ударит враг. От нас дофин

Не отстает - он в двух шагах отсюда.

Солсбери

Вам, видимо, еще не все известно.

В аббатстве кардинал Пандольф; сейчас

Он отдыхает. Полчаса назад

Он от дофина мирные условья

Привез нам: с честью можно их принять

И прекратить войну без промедленья.

Бастард

Еще скорей ее он прекратит,

Увидев, как у вас набухли мышцы.

Солсбери

Да он уже почти что сделал это:

Обозы двинул к морю и прислал

К нам кардинала, чтоб уладить спор!

И если вы согласны, то сегодня

После полудня вы, и я, и лорды

Сойдемся с ним и кончим дело миром.

Бастард

Пусть будет так. Вы, благородный принц,

С другими пэрами, которых мы

Не станем беспокоить, воздадите

Последний долг усопшему отцу.

Принц Генрих

Мы погребенье в Вустере свершим,

Так повелел он.

Бастард

Значит, так и будет.

Примите счастливо, мой добрый принц,

Венец и власть над всей страною нашей.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Саломея
Саломея

«Море житейское» — это в представлении художника окружающая его действительность, в которой собираются, как бесчисленные ручейки и потоки, берущие свое начало в разных социальных слоях общества, — человеческие судьбы.«Саломея» — знаменитый бестселлер, вершина творчества А. Ф. Вельтмана, талантливого и самобытного писателя, современника и друга А. С. Пушкина.В центре повествования судьба красавицы Саломеи, которая, узнав, что родители прочат ей в женихи богатого старика, решает сама найти себе мужа.Однако герой ее романа видит в ней лишь эгоистичную красавицу, разрушающую чужие судьбы ради своей прихоти. Промотав все деньги, полученные от героини, он бросает ее, пускаясь в авантюрные приключения в поисках богатства. Но, несмотря на полную интриг жизнь, герой никак не может забыть покинутую им женщину. Он постоянно думает о ней, преследует ее, напоминает о себе…Любовь наказывает обоих ненавистью друг к другу. Однако любовь же спасает героев, помогает преодолеть все невзгоды, найти себя, обрести покой и счастье.

Александр Фомич Вельтман , Амелия Энн Блэнфорд Эдвардс , Анна Витальевна Малышева , Оскар Уайлд

Детективы / Драматургия / Драматургия / Исторические любовные романы / Проза / Русская классическая проза / Мистика / Романы
Батум
Батум

Пьесу о Сталине «Батум» — сочинение Булгакова, завершающее его борьбу между «разрешенной» и «неразрешенной» литературой под занавес собственной жизни,— даже в эпоху горбачевской «перестройки» не спешили печатать. Соображения были в высшей степени либеральные: публикация пьесы, канонизирующей вождя, может, дескать, затемнить и опорочить светлый облик писателя, занесенного в новейшие святцы…Официозная пьеса, подарок к 60-летию вождя, была построена на сложной и опасной смысловой игре и исполнена сюрпризов. Дерзкий план провалился, притом в форме, оскорбительной для писательского достоинства автора. «Батум» стал формой самоуничтожения писателя,— и душевного, и физического.

Михаил Александрович Булгаков , Михаил Афанасьевич Булгаков , Михаил Булгаков

Драматургия / Драматургия / Проза / Русская классическая проза
Соперники
Соперники

Шеридан был крупнейшим драматургом-сатириком XVIII века в Англии. Просветитель-демократ, писатель замечательного реалистического таланта, он дал наиболее законченное художественное воплощение проблемам, волновавшим умы передовых людей его времени. Творчество Шеридана завершает собой историю развития английской демократической комедии эпохи Просвещения.Первая комедия Шеридана, «Соперники» была специально посвящена борьбе против сентиментальной драматургии, изображавшей мир не таким, каким он был, а таким, каким он желал казаться. Молодой драматург извлек из этого противоречия не меньше комизма, чем впоследствии из прямого разоблачения ханжей и лицемеров. Впрочем, материалом Шеридану послужила не литературная полемика, а сама жизнь.

Ви Киланд , Джанет Дейли , Нора Ким , Ричард Бринсли Шеридан , Ричард Ли Байерс , Чингиз Айтматов

Любовные романы / Драматургия / Самиздат, сетевая литература / Фэнтези / Стихи и поэзия / Драматургия