Король на войне. История о том, как Георг VI сплотил британцев в борьбе с нацизмом

Первый полный год войны начался с сильных холодов: газеты писали, что так низко температура не падала со времен сражения при Ватерлоо. Заледенели восемь миль Темзы между Теддингтоном и Санбери, лед сковал реки Мерси, Хамбер, Северн, Озерный край в центре страны и все озера Шотландии. Сотни барж не могли двигаться по каналу Гранд-Юнион. Целую неделю в центре Лондона температура держалась ниже нуля, серпантин, покрытый шестью дюймами[29] льда, превратился в настоящий каток. Поезда стояли в снежных заносах, водяные трубы перемерзали, газовые колонки взрывались, а птицы, по рассказам, замерзали на лету и падали прямо в Ла-Манш[30].

Невзирая на войну и превратности погоды, Логи встретили Рождество в относительно нормальной обстановке – хотя, что уже стало традицией, Лайонел провел весь день с королем. Гости начали съезжаться в Бичгроув еще в субботу, 23 декабря. Всего вместе с хозяевами праздновать собрались десять человек. Все разместились в доме, потому что из-за тумана ездить было почти невозможно даже в границах Лондона. Миртл трепетала уже заранее: впервые после отъезда из Австралии ей предстояло без посторонней помощи принять такое количество людей. Мало того, в предрождественской суматохе ее свалил бронхит; правда, как говорится, нет худа без добра: за время болезни она успела довязать пуловер для Валентина.

Само Рождество отметили «веселым холодным ужином». «В половине седьмого вечера коктейли с шампанским; раздали и получили подарки; бог знает когда мы в следующий раз позволим себе шампанское», – заметила Миртл. Потом хозяева и гости мыли посуду под песни Грэйси Филдс, которые передавали по радио для солдат. «Не танцевали, что необычно, но нужного настроя не было ни у кого».

К 27 декабря гости разъехались, и жизнь спокойно потекла к новому году; ее оживил только приезд Валентина, который получил в госпитале десятидневный отпуск, потому что проработал все Рождество. Потихоньку начал падать снег; на взгляд Миртл, Бичгроув выглядел «божественно», хотя Валентин и Энтони, приехавший из Лидса на каникулы, ворчали, что его все-таки мало и нельзя кататься на санках. Встречать новый год вся семья отправилась в Уимблдон, к своим австралийским друзьям Гилберту и Мейбл Гудман, для чего пришлось проехать десять миль по затемненному Лондону. «Висел туман, и в маленькой открытой спортивной машине Валентина было очень страшно, – записала Миртл в дневнике. – Многие звонили, отказываясь приехать, мы отправились еще в одно место, уехали оттуда пораньше в клуб “Лицеум”, встретили там новый год и двинулись домой, причем ехали полтора часа вместе обычных тридцати минут. Пешеходы подсвечивали нам фонариками, придерживая машину за борт. Ни за что и никогда больше такого делать не будем».

На этом все закончилось. Уже рано утром в воскресенье Энтони отправился обратно в Лидс искать новое жилье; Валентин уехал вечером. «Стало одиноко, – записала Миртл после их отъезда. – Жизнь пошла по-старому. Снова мороз, снова снег, и так же страдает вся Европа».

И Миртл начала свою хронику арктического похолодания, опускавшегося на Лондон.

Вторник 9 января. «Морозно; выходить мне не разрешили, поэтому решила взяться за починку постельного белья, чем не занималась уже очень много лет».

Среда 10 января. «Снег падает, на морозе замерзает коркой, и от этого на дорогах очень опасно, поэтому разбираю шкафы и ящики, избавляясь от старых детских игрушек… Определенно, этот холод заставляет гуннов сидеть и не высовываться».

Четверг 18 января

. «Скучаю в своем ледяном королевстве, наша улица как будто под снежным одеялом, только там, где мягко, виднеются птичьи следы».

При таких температурах поддерживать жизнь в громадном Бичгроуве было почти невозможно. Как только началась зима, Лайонел и Миртл решили экономить: обогревать только те комнаты, которыми пользовались, и отключить все батареи наверху. 19 января резко понизилась температура, и три батареи лопнули. Почти два часа Миртл усмиряла поток воды, и при помощи гаечного ключа с трудом перекрыла кран. «Веселенький денек», – записала она. На следующий день, судя по архивам метеорологической службы, температура утром упала почти до -9 °C, а потом чуть поднялась, до -2…4 °C.

Энтони в Лидсе приходилось еще хуже, и Миртл записывала: «В квартире перемерзли все трубы, уже девять дней он не мылся в ванной. Потом из каминной трубы повалила сажа и перепачкала все вещи. Сегодня он переезжает на новую квартиру, надеюсь, ему там будет хоть немного лучше».