Король на войне. История о том, как Георг VI сплотил британцев в борьбе с нацизмом

Холод стоял лютый, но дороги оставались проезжими. На следующий день, в воскресенье, Валентин приехал в Бичгроув в новой закрытой машине. Миртл она понравилась гораздо больше, чем прежняя, без верха. Она тут же сообщила об этом Гилберту Гудману, который, зная, до чего ей не нравилась спортивная машина, давно уже говорил Валентину: «Лучше сразу перерезать матери глотку, чем морозить ее в твоей открытой машине». Позвали Лори, чтобы настроить в машине радио, и Миртл смогла понянчиться с внучкой, Сандрой, «крошкой-толстушкой» почти четырех месяцев от роду.

Тем временем становилось все холоднее: в следующий четверг Лайонел и Миртл отправились в кино, а потом в ресторан и, возвращаясь, еще издалека услышали плеск. «Лайонел рванул вперед с криком “лопнули!”, и точно – в трех местах… Вода затопила гараж и хлестала по дорожке, – записала Миртл. – Позвонили водопроводчику, подняли его с постели, в это время можно было только перекрыть всю воду и погасить котлы. Не соскучишься!»

На следующий день «водопроводчики работали по всему дому, конечно, никаких вам горячих ванн и центрального отопления, холод просто собачий, хотя тает. Правда, получилось залатать все дыры и заменить трубы».

Но самое страшное было впереди: на двое суток, начиная с 26 января, Британия оказалась во власти снежной бури, так что на севере намело сугробы высотой почти два фута (более полуметра). На юге с неба лил переохлажденный дождь и смерзался в ледяную корку, едва коснувшись земли. Дороги и мостовые превратились в катки, на уклоны невозможно было подниматься. Телеграфные столбы и провода не выдерживали веса льда.

К утру воскресенья снега в Лондоне было уже почти шесть дюймов (15 см). «Транспорт везде встал, угля не подвозят, нам хватит продержаться только до понедельника», – писала Миртл.

Но хождения по мукам на этом не закончились.

Вторник 30 января. «Небольшая оттепель, потом резкое понижение температуры. В гору ни одна машина не едет. Вокруг красота, но нас от такой жизни уже тошнит».

Среда 31 января. «Туман, поэтому отменили обед с Джеймсом. Мы разрываем договоры почти так же вероломно, как Гитлер. Снежные заносы по колено».

Четверг 1 февраля.

«Вышла в сад с риском для жизни и лодыжек. Диггер догнал крысу и в первый раз задушил. Лайонел сказал, что бой был героический, вернулся домой в очень приподнятом настроении».

Пятница 2 февраля. «Из-за снежного плена отменила ланч с миссис Пламмер. Люди еле ползут по тротуарам, держатся за поручни. Попробовала было и я, но тут же шлепнулась на руки и колени».

Суббота 3 февраля. «Снег тает и сразу замерзает, так что ходить совершенно невозможно. Снова лопнула батарея и фановая труба, в туалет все ходят с открытым зонтом – так льет с потолка. Итог на сегодня: три батареи лопнули, магистральная труба лопнула дважды в трех местах, лопнула фановая труба. Лайонел выковырял снег из замерзшего водостока, много снега намело в большое окно, так что до починки мы заклеили его коричневой бумагой».

Воскресенье 4 февраля.

«Мы решили сегодня выбраться [хоть] ползком, и у нас почти получилось. Была оттепель, потом подморозило, и мы, держась за поручни, буквально прокатились 400 футов (120 м) до железнодорожной станции, причем под конец Лайонел несся так, что спринтер бы позавидовал, кричал носильщикам, чтобы те задержали поезд, – и они беспрекословно послушались, – потому что сзади еще кое-кто плелся… Больше никогда не хочу даже видеть снега».

Назавтра потеплело, начало таять, и все дороги скрылись под водой. Миртл выбралась из дома, чтобы упаковать газеты и книги для австралийских войск. Оттепель позволила поработать и в саду. Она, не теряя времени, привела его в порядок и даже разожгла костер, правда, из-за затемнения потушила его, когда наступили сумерки.

И все-таки холода не отступали; к субботе земля промерзла на три дюйма (7,5 см), и Миртл, работая в саду, еле втыкала в нее вилы. «Такой тяжелой зимы я не припомню, – писала она на следующий день. – Странно идет жизнь. Проблемы, проблемы без конца, да еще и в условиях военного времени».

В понедельник снег снова повалил сильнее, ездить стало совершенно невозможно. «Теперь мне никогда больше не понравится снежный пейзаж; поезда стоят, машины стоят, угля нет, кокса нет», – писала Миртл.