Читаем Король–Олень полностью

Стой, негодяй! Ты должен от стыдаЗдесь умереть! Пусть станет этот залОткрытой площадью! Пусть соберетсяНа зрелище толпа! Дрожи, беснуйся!

(Ударяет жезлом.)

Комната превращается в площадь, роскошь и глубина которой зависят от желания и от размеров театра.

ЯВЛЕНИЕ ПОСЛЕДНЕЕ

Все актеры, стража, народ. Тарталья, обезумевший, бегает по сцене.

Тарталья

О, кто меня застрелит, кто застрелит?Взгляните, в этом чудище ТартальяСудьбою заключен! Я негодяй!Все выражают изумление.

Клариче

(плача)

Что вижу я? Что слышу я? О, боже!Отец! Отец!

Тарталья

Не надо плакать, дочка.Я недостоин слез! Забудь отца,Преступного отца! Пусть все забудутПротивное чудовище! СтыдомЯ мучусь, и раскаянье терзаетТак грудь мою, что я лишаюсь светаИ ненавистной жизни! В полной мереДерамо отомщен! Но невиновнаМоя Клариче! Государь, за что
Платиться ей? Пусть выйдет за Леандро!Ее не оставляйте. Кроме вас,Нет у нее отца другого. Зависть,Страсть, честолюбие меня сгубили.Вот чем я стал… От боли умираю,От корч…

(Дрожа.)

От бешенства! Вот смерть моя!Вот страшный бес. О, горе мне! Я умер!

(Падает мертвым.)

Панталоне

Я не знаю, чего во мне больше — страха, радости или любопытства узнать, в чем здесь дело!

Леандро

От изумленья каменным я стал!

Клариче плачет, остальные выражают ужас и недоумение.

Дерамо

Друзья, прощаю ваше изумленьеВ таких делах! Клариче, успокойтесь:Придет пора, Леандро назоветеСвоим супругом! Знаменитый маг,Я вас узнал! Теперь распоряжайтесьИ мной и королевством!

Дурандарте

ДурандартеНе хочет власти! Всем он возвещает,Что ныне тайнам магии конец!Я больше не волшебник! Пусть упрямо
Разгадывает физика загадкуО голосах и членах, что, блуждаяОт тела к телу, остаются те же.Такой конец послужит для ученыхПредметом спора! Пусть возобновитсяС мышами и толченым табакомВеселый пир! А вы, мои друзья,Раз мы, звериный образ принимая,Чтоб вас развлечь, достойны снисхожденья,Утешьте нас, по крайней мере, знакомХвалимой всеми вашей доброты!



Перейти на страницу:

Похожие книги

Общежитие
Общежитие

"Хроника времён неразумного социализма" – так автор обозначил жанр двух книг "Муравейник Russia". В книгах рассказывается о жизни провинциальной России. Даже московские главы прежде всего о лимитчиках, так и не прижившихся в Москве. Общежитие, барак, движущийся железнодорожный вагон, забегаловка – не только фон, место действия, но и смыслообразующие метафоры неразумно устроенной жизни. В книгах десятки, если не сотни персонажей, и каждый имеет свой характер, своё лицо. Две части хроник – "Общежитие" и "Парус" – два смысловых центра: обывательское болото и движение жизни вопреки всему.Содержит нецензурную брань.

Владимир Макарович Шапко , Владимир Петрович Фролов , Владимир Яковлевич Зазубрин

Драматургия / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Советская классическая проза / Самиздат, сетевая литература / Роман