Король рейтингов

Одна рука Дэна вплелась в мои волосы, крепко придерживая затылок. Другая резко притянула за талию. Капкан… Тиски… Ни вырваться, ни шелохнуться. И пытаться глупо. Когда тебя с силой вжимают в твердое теплое мужское тело, тяжело сделать замах. Даже думать… и то тяжело…

Его губы накрыли мои, вырывая сдавленный вздох. Он на миг остановился, словно оценивая, насколько сильным будет мое сопротивление. Вот только я почему-то не стала сопротивляться. Наоборот, когда его язык скользнул по моей верхней губе, играя и дразня, когда поцелуй стал глубже, отчаяннее, я сама прижалась плотнее, ни за что не желая останавливаться.

Касания губ и рук. Бурные. Обжигающие. Плавящие душу и тело. Он держал меня крепко, так, чтобы не вырвалась… И нежно, словно драгоценность. Это сводило с ума, хотелось быть к нему еще ближе, гореть им, дышать им, растворяться в нем.

Я почувствовала, как Дэн прикусил мою губу. А затем… поцелуи-укусы расцвели на шее, поднялись выше, еще выше… Горячий рот сомкнулся на мочке уха, я всхлипнула и выгнулась дугой. Одна его рука все еще держала мои волосы, заставляя чуть откинуть голову, подставить лицо, как дождю, его поцелуям. Вторая ладонь Дэна скользила по талии, бедрам, прошлась по резинке пижамных штанов, чуть замерла и поехала вверх, по позвоночнику. От этого простого движения по коже прокатилась волна жара, все волоски встали дыбом.

Его руки словно настраивали мое тело, которое томительно-сладко отзывалось, наливалось дрожащим звоном, подчиняясь, сдаваясь. Ощущения невероятные, будоражащие, на грани дикого желания и нежности.

Его губы коснулись впадинки между ключиц, того места, где бешено билась жилка на шее. Я ахнула. Дэн вздрогнул, его рука отпустила мои волосы, устремилась вниз. Талия. Бедра. Горячая ладонь скользнула на ягодицу, обхватив ее практически полностью, и сжала. Сначала легко, почти незаметно, потом резче, сильнее, откровеннее. Дыхание перехватило, голова пошла кругом.

Миг – и сильные руки подхватили меня под бедра, рывком усадили на стол. Я обвила его ногами, вжалась изо всех сил, продолжая целовать.

Остановил это безумие звон чашки. Она первой не выдержала. Слетела со стола и разбилась.

– Я… хотел… тебя… всего лишь… успокоить, отвлечь… – рвано выдохнул Дэн, неохотно отстраняясь от меня.

В его глазах было что-то сумасшедшее, болезненное. Он задыхался как рыба, выброшенная на берег с глубины.

– Тебе удалось меня отвлечь. Очень… – призналась я и потрясла головой, с трудом приходя в себя.

До проясняющегося сознания постепенно начало доходить, что тут только что чуть не произошло. Я забыла обо всем. О том, что в соседней комнате Шмулик. О незанавешенном окне кухни. О том, что сегодня у меня был один из самых отвратительных дней…

– Так ты расскажешь, что случилось? – Дэн потер лицо руками, словно прогоняя наваждение.

Сейчас?! Да у меня все слова на буквы рассыпались, попробуй собери…

– Знаешь, это самый неподходящий из вопросов, который ты мог задать, – выдохнула я, слезая со стола.

Стоять на ногах не получалось: коленки тряслись, словно я пробежала стометровку гусиным шагом. Поэтому я быстренько плюхнулась на табурет.

– Знаю, поэтому и задал, – отозвался он.

Причем совершенно без издевки, просто констатируя факт.

И я… рассказала. Без слез, как Шмулику. Без злости, как Светлане Игоревне в ординаторской.

Дэн не только слушал, но и задавал уточняющие вопросы. Прямо как следователь. И сидел он за столом так же – прислонив ладони друг к другу и уперев в них подбородок. А на полу, словно осколки моей карьеры, лежали останки разбитой чашки.

Было обидно. Шесть лет учебы. Интернатура. Два года врачебной практики, а потом ординатура. Бессонные ночи. Первый труп. Спасенные жизни. Знания, умения, овладение ремеслом и поставленные руки… Оказывается, это мало что значит. Потому что можно просто проплатить черный пиар и втоптать твое имя в грязь. Поскольку слушают того, кто громче кричит. Поскольку в интернете все решает хайп.

– Ты хочешь восстановить свое имя? – серьезно, глядя прямо в мои глаза, спросил Дэн.

Я подавилась горьким смешком.

– Мало ли чего я хочу. Другое дело – могу ли? Начмед права. Единственное, что мне в этой ситуации остается, – не отсвечивать. Ну, пошумят, через пару месяцев перестанут припоминать, через пару лет все утихнет. Забудут, в инете постоянно случается что-то новое. Имя Даны Убий не будут с остервенением трепать вечно.

– А если я помогу сделать так, что перед тобой та… дама, – Дэн все же подобрал приличное слово, – публично извинится?

Его рука легла поверх моей. Ненавязчиво.

– Вроде бы я в кофе коньяка или закиси азота не наливала, а тебя, смотрю, уже унесло… – Я выдернула свою ладонь и нервно потерла шею. – Ты же не волшебник. И устроить хакерскую атаку на все сервера, где есть отзывы, вряд ли тебе под силу.

– Конечно, – покладисто согласился Дэн. – Но есть негласное правило суда древнего Рима: слово против слова. И его еще никто не отменял.