Король солнечного огня

Я попятилась, взяла багровое платье матери, висящее на краю кровати, много раз обмотала им кулак, делая слои ткани как можно плотнее. Я вернулась к окну, отвела руку и ударила по стеклу. Я услышала хруст, увидела трещинку на стекле. Я ударила еще и в третий раз.

Стекло разбилось.

Я на миг увидела, как окна-витражи Орикана разбивались бурей осколков.

Я покачала головой, отогнала эту картинку. Я не буду сейчас об этом думать, не поддамся страху. Я подошла к окну и ладонью, замотанной в ткань, убрала стекло с дороги. Бросив платье на пол, я схватилась за кровать и придвинула ее под окно. Но я не сразу вылезла, а замерла и огляделась. Взгляд упал на что-то, и я задумалась.

Действуя на импульсе, который я не могла объяснить, я подхватила кожаную сумочку швеи, которую Бриэль оставила у чаши с водой. Внутри были иглы, нить и ножницы, сложенные аккуратно. Я покрутила сумочку в руках. Был ли смысл брать ее с собой? Вряд ли будет время останавливаться и штопать одежду.

Но я сунула сумочку глубоко во внутренний карман нижнего платья, мне стало лучше от осознания, что она была со мной.

Я забралась на кровать под окном. Голова пролезла в проем. И плечи. Кусочки стекла проникали сквозь тонкий муслин, но лишь добавляли порезы к тем, что у меня уже были. Я покрутила бедрами, нашла правильный угол и выпала на землю внизу.

Я поднялась на ноги, поправила платье и убрала за спину длинные волосы. Смех сорвался с моих губ. Боги, я выглядела как безумная с растрепанными волосами, одетая только в нижнее платье! Конечно, девиц, вернувшихся из мира фейри, всегда считали безумными.

Не важно. Безумная или нет, я найду Эроласа. Значит…

Я подобрала юбку и побежала на всей скорости к Шепчущему лесу.

8

Все знали путь к дому матушки Уллы. Это местные знали инстинктивно. Как птицы возвращались после миграции к месту, где строили гнезда, год за годом, так и жители этого округа находили путь к двери ведьмы.

Я еще не ходила сюда. Но знала многих, кто побывал тут. Мастерская госпожи Петрен пострадала от нашествия бесов, которые воровали нити, чтобы делать ловцы снов, которые они вешали в мастерской, как паутину в углах. Сны быстро накапливались в таких количествах, что мы, швеи, не могли сосредоточиться на работе. Дошло до того, что в один день мы вшестером впали в дрему. Госпожа Петрен сама позвала матушку Уллу помогать.

Такой была роль ведьмы. Она занимала странное место между миром людей и фейри, охраняла одних от других. Это место всегда оставляло нотку безумия, и обычным людям было не по себе рядом с ведьмой. Но было приятно знать, что кто-то был готов занять это место.

Каждый округ нуждался в ведьме. И все знали путь к ее двери.

Я пошла по этому пути, спешила в тенях Шепчущего леса. Матушка Улла жила в четверти мили за границей леса, но даже это было глубже, чем многие были готовы зайти. Тропа извивалась среди деревьев, и я была отчасти убеждена, что тропа водила меня кругами. Это так злило, что я подумывала сойти с тропы полностью и пойти сквозь заросли.

— Нет, — буркнула я, когда искушение стало слишком сильным. — Ты знаешь, как лучше! Шаг не туда, и лес тебя проглотит навеки.

Я шла по центру тропы, не давала себе спешить, чтобы не совершить глупости. Тропа извивалась, и я могла пройти четыре мили, а не четверть мили. Но тропа перестала путать меня и стала вести по прямой среди деревьев.

Я вдруг попала на поляну, посреди которой стояла старая хижина, окруженная большим садом. Соломенная крыша домика нуждалась в ремонте, и дымоход был наклонен, будто его удерживала магия. Все это место — дом, дымоход, сад и ограда — будто росло из земли, как огромная поганка.

Я помедлила у калитки. Я думала, что будет приятно выйти из теней леса, но что-то в этом домике пугало сильнее. Мне было не по себе.

— Ну же, — шепнула я и стиснула зубы, заставила себя сжать калитку. — Выбора нет. Шевели ногами! — расправив плечи, я подвинула засов и открыла калитку. Кожу покалывало от жуткого скрежета ржавых петель.

До того, как я миновала калитку, я ощущала обычный запах леса вокруг себя. Но когда я вошла в сад, буря сильных пряных ароматов ударила по моему носу — рута, тысячелистник, лаванда, окопник и другие, которые я не узнавала, смешивались в ароматный букет. Ингредиенты, видимо, для странных настоек ведьмы.

Или для ядов. Матушка Улла разложила яд в мастерской госпожи Петрен годы назад, и это сработало. Я не видела мертвых бесов, но одна из швей заявляла, что нашла одного в ее корзинке на следующий день.

Холодок пробежал по моей спине, и я поспешила по тропе между трав и кустов. На крыльце я быстро постучала, пока не передумала.

Ответа не было.

Ветер шептал среди листьев и нежных цветов, шипел сквозь тонкую ткань моего нижнего платья. Я потерла руки и снова постучала. Все еще ничего. Матушка Улла ушла? На роды, из-за смерти или помогать кому-то в том, чем занималась ведьма?

— Ладно, — буркнула я. — Я подожду, — я развернулась, потирая руки, подумывая сесть на крыльце.

Кровь похолодела в моих венах.