Король Теней

— Язык, сэр, — пришел на помощь Брэнд, когда Фрателло промолчал. — Они не очень хорошо говорят по-английски. И я бы посоветовал вам говорить медленнее, чтобы они могли вас понять.

— С какой страной вы торгуете? — спросил ДеКей.

— Торгуете? Торговать? — Фрателло нахмурился, пытаясь понять, что означает это слово, а затем закивал: — Не иметь никакой торговать. Все здесь… у нас есть.

— Такой маленький остров — и независимая страна? — удивился ДеКей, его слова были обращены к капитану. Затем он заговорил с Фрателло, произнося каждое слово четко и медленно: — Почему ваш король хочет, чтобы мы пировали с ним?

— Мало посетитель! Король Фавор говорит… отмечать этот день!

— Я полагаю, — вкрадчиво произнес ДеКей, — было бы невежливо отказаться.

— Я бы не рекомендовал соглашаться, — возразил Блэк. — Эти люди могут быть дикарями и попытаться убить нас, как только мы сойдем с корабля.

Мэтью не сумел прикусить язык и сказал:

— И это говорит самый страшный зверь и убийца на этом корабле.

Ответа он не получил. Никто толком не среагировал на его замечание, разве что спина Блэка слегка напряглась.

— Независимая страна, — повторил ДеКей и поднял палец, коснувшись своей маски на подбородке. — Теперь меня это интересует. Адам, разве ты не хочешь встретиться с королем?

— Единственный король, встречу с которым я предвкушаю, это мой хозяин.

— Хм. — Глаза ДеКея — оба, фальшивый и настоящий — окинули красные скалы и зеленые лесистые холмы за ними. Вдалеке безмолвно возвышался окутанный туманом конус вулкана. — Мы принимаем приглашение, — сказал он Фрателло. — Каковы условия? — Когда Фрателло остался нем, ДеКей перефразировал свой вопрос: — Как мы будем добираться до дворца?

— Большая лодка. Приходить на закате. Приветствуем вас!

— Сообщите своему королю, что мы рады присутствовать на этом празднике. — И снова в ответ на неуверенное молчание Фрателло ему пришлось сказать проще: — Мы благодарны. И будем готовы.

Фрателло кивнул, дав знак, что понимает. Он вернулся к штурвалу, парус был поднят, и «Амика» отплыла от «Немезиды», чтобы снова обогнуть мыс.

— Это ошибка, — сказал кардинал. — Мы должны оставаться здесь, пока работы не закончатся, а потом…

— Осади, Блэк, — прервал его ДеКей, демонстрируя своим видом полное превосходство. — Ты можешь оставаться здесь, если тебе угодно. Для охраны корабля хватит трех человек. Брэнд, я ожидаю, что на этом событии у нас также будет вооруженная охрана. Ты понял?

— Да, сэр.

— Пир и король. — ДеКей повернулся к молодому решателю проблем. — Что скажете на это, Мэтью?

— Да здравствует король Фавор, — ответил Мэтью. — Кем бы он ни был.

— И мы это выясним, не так ли? — В его здоровом глазу мелькнул коварный огонек. Затем он обратился к Брэнду: — Как продвигаются работы?

— Они в процессе, сэр. Но еще многое предстоит сделать.

— Очень хорошо. Я хочу, чтобы с первыми лучами солнца этот корабль поднял паруса. Доброго дня, джентльмены. — Приподняв шляпу, ДеКей вернулся вниз. Блэк несколько раз прошелся взад-вперед от кормы к носу, а затем, испытывая явное отвращение к дневному свету, вернулся в свое удобное святилище.

— У нас шесть часов до захода солнца, — сказал Хадсон, когда они с Мэтью снова остались одни у перил. — Я скажу тебе вот что: ты можешь чувствовать ошибочную потребность защитить этого старого сукина сына, но я — нет. Когда мы уберемся с этой посудины, я возьму в руки пистолет и больше не вернусь. Я просто хочу убедиться, что ты не станешь мне мешать.

— Разумно ли давать себя убить, прежде чем ты сможешь насладиться королевским пиром?

— После пира. И ты ошибаешься: я не собираюсь давать себя убить — ни сегодня, ни завтра, ни в следующем месяце в Венеции.

— Я думал, твоя цель, когда ты ввязывался в эту авантюру, состояла в том, чтобы защитить меня.

— Так и было, — сказал Хадсон, — пока я не понял, что ты стал большим мальчиком. Ты уже не так беспомощен, как был, когда мы познакомились. Ты можешь вести свой бой лучше, чем я это делаю кулаками, и в этом вся загвоздка. — Он на мгновение уставился на море, простиравшееся к горизонту. — Ты умнее меня, Мэтью, — тихо сказал он. — Более осторожный, если это имеет смысл. Я думаю… ситуация, в которой мы оказались, требует мозгов, а не мускулов… я здесь просто не в своей стихии. Да и необходимость существовать в качестве заключенного… я хочу сказать, еще один месяц… Нет. Я бы предпочел рискнуть на острове. Я мог бы поговорить с этим королем без зрителей. Или украсть лодку… не знаю. Если бы я мог сесть на корабль, идущий в Венецию… позвать там кого-нибудь на помощь — законников или кого-нибудь еще… и положить конец этой безумной выходке, прежде чем… — Он осекся и пожал плечами. — Но здесь я не могу ничего сделать, не могу ничего решать. Это невыносимо, понимаешь? Я говорю тебе, что собираюсь сделать, чтобы быть уверенным, что, когда момент настанет, ты не помешаешь моей руке схватиться за пистолет. Потому что в роковые секунды колебания могут быть для человека губительны. Тебе ясно?