Король Теней

— Как ужасно. Соболезную твоей утрате. И ты точно не должен путешествовать в такую непогоду. Ты ужинал?

— Съел немного кукурузного хлеба и сосиску сегодня днем.

— Мы же можем придумать что-нибудь получше, не так ли, Карло?

— Намного лучше, — пробурчало чудовище.

— Тогда пошли! — распорядился Солсбери. — Найдем тебе одеяло и снимем с тебя эту мокрую одежду. Да, кстати, забыл представить. Мускулистого джентльмена, который, к сожалению, не может говорить, зовут Уинстон Идз, наш Прометей, а Карло Караник — наш Человек-Крокодил. Итак, идем?

— О, я… думаю, мне лучше вернуться в свою повозку, — пролепетал Адам, бросив еще один взгляд вниз.

— Чепуха! Пойдем, поужинаешь с нами, обсохнешь, познакомишься с остальными. Уверен, они тоже хотят с тобой познакомиться. — Когда Адам попытался возразить снова, крошечный человек поднял вверх руку, словно отрезая ему путь к отказу. — Я настаиваю, — сказал он. Тон его голоса не предполагал никаких возражений. Адам подумал, что Солсбери, возможно, и ростом с маленького ребенка, но в нем много силы и энергии… а также доброты. Адам к такому не привык. Возможно, именно поэтому — и, возможно, из любопытного желания узнать, какие странные цветы растут в саду Эмброуза Солсбери, — он кивнул в знак согласия.

— Вот и прекрасно! — Солсбери повернулся к Прометею и поднял руки вверх. — Уинстон! Подними меня!

Глава двадцатая

— Еще тушеного мяса?

— О… нет-нет, спасибо! — Адам доел вторую миску очень вкусного блюда из курицы, вареного картофеля, лука и перца и потянулся за кружкой, стоявшей перед ним. Он с удовольствием допил остатки горячего чая, который ему подали, и почувствовал долгожданное расслабление. Он сидел за длинным столом в одном из крытых фургонов, который служил обеденным залом для обитателей сада Эмброуза Солсбери. У женщины, которая принесла еду из кухни, была копна черных волос с седым завитком спереди. Ростом она была примерно пять футов четыре дюйма, а весила, по прикидкам Адама, фунтов триста, и ее тело по консистенции больше напоминало желе.

— Это миссис Лидия Перигольд, — представил ее Солсбери, сидевший на своем маленьком детском стульчике. — Наша балерина.

Муж миссис Перигольд Майрон был поваром труппы. Когда он вышел, чтобы поздороваться, Адам оторопел, потому что увидел перед собой шестифутовый ходячий скелет, с таким острым подбородком, что им можно было колоть дрова. Его почти лысый череп был покрыт светло-коричневыми волосками-опилками.

Рядом с Солсбери на высоком стуле сидела его жена Сесилия, которая в своем желтом платье с оборками казалась еще более миниатюрной, чем ее муж — даже с высоким белым кучерявым париком, украшавшим ее голову наподобие кособокой короны. Ее лицо напоминало сушеное яблоко, но на губах играла обворожительная улыбка.

За столом также сидел Прометей, который молча заглотил три миски тушеного мяса. Он ел так быстро, будто у него горел язык, а местная еда была единственным средством от ожогов.

К ужину присоединился еще один человек — пожилой мужчина среднего роста с длинными седыми волосами и белой бородой. Его представили как Бенджамина Форда, более известного в этом Саду как Клоун Джолли.

— Это не все наши артисты, но некоторые немного стесняются показываться перед новым человеком, — с улыбкой сказал Солсбери. — Я уверен, ты все понимаешь и не считаешь их грубиянами.

— Ни в коем случае, сэр. — Адам на самом деле был рад, что Человек-Крокодил, выйдя из палатки для лошадей, сказал, что хочет еще немного насладиться ливнем и грязевыми лужами, после чего убежал на своих похожих на колышки руках и ногах. Адам подумал, что так быстро мог бы двигаться разве что настоящий крокодил… хотя он мало смыслил в крокодилах: он видел их только на рисунках в школьных учебниках и вовсе не горел желанием встретить настоящего.

На Адаме все еще была промокшая одежда, однако в фургоне ему выдали одеяло в коричневую полоску, чтобы он не замерз во время ужина. Поедая свою порцию, он заметил, что Солсбери пристально наблюдает за ним, как это прежде делал Черный Ворон во время заучивания стихов Священного Писания. Мальчик не заострял на этом особого внимания, потому что на деле оказался куда голоднее, чем предполагал, а еда была очень вкусной.

Через некоторое время Солсбери сказал:

— Лидия, спасибо тебе за еще один замечательный праздник. Уинстон, ты не отведешь Сесилию обратно в наш фургон? И, пока будешь там, захвати, пожалуйста, мантию, которую носил Неро. Ты ее помнишь, она в багаже. А я пока хотел бы побеседовать с нашим гостем наедине.

Последнее замечание было адресовано Перигольдам и Бенджамину Форду. Они понимающе кивнули и вышли вместе с Прометеем, державшим на руках Сесилию, как маленького ребенка. Выходя, они впустили с улицы немного моросящего осеннего дождя и эхо громовых раскатов.